Владимир Оттонович Нилендер
22.XI / 4.XII 1883, Смоленск – 3.VI 1965, Москва
Учился на историко-филологическом факультете Московского университета

      В.  О. Нилендер происходил из потомственных дворян Смоленской губернии. Отец, статский советник Оттон Августович Нилендер, был преподавателем древних и современных иностранных языков Смоленской классической гимназии, с 1894 – директором Рославльской мужской прогимназии. В этой прогимназии в 1893–98 учился Владимир Нилендер. Не окончив 4-го класса, поступил в Морской кадетский корпус в Петербурге. В 1902, получив аттестат об окончании общих (младших) классов, ушел из корпуса: «<Я> заинтересовался литературой и искусством. Встреча у Случевского с Валерием Брюсовым решила мою судьбу: корпус стал невыносим».
      В 1903 Нилендер был принят в число студентов юридического факультета Московского университета. В 1904 по собственному прошению переведен на классическое отделение историко-филологического факультета, где обучался до 1907. Уволен как не внесший части платы в пользу преподавателей в весеннем полугодии 1907. В сентябре 1911 вновь принят на историко-филологический факультет. В 1912 уволен как не внесший части платы в осеннем полугодии 1912 и отбывал воинскую повинность в качестве учителя Рославльской гимназии. Сам Нилендер считал вынужденное пребывание в Рославле благотворным и видел в нем «исцеление от проказы декадентства, от внутренней расхлябанности, от этих колебаний между научной мистикой и безмистичной наукой». В 1914 снова был принят в Московский университет, но без зачета прослушанных курсов, а 31 марта 1916 уволен как не возвративший входного билета в осеннем полугодии 1915. Сохранилось прошение Нилендера от 28 марта 1916: «Желая поступить на службу, прошу уволить из Университета». Окончательно прекратив обучение (так и не получив диплома), Нилендер все же сохранил связь с университетом: вплоть до призыва в армию (осень 1916) работал научным сотрудником в отделе классической филологии университетской библиотеки, где занимался комплектованием отдела, главным образом редкими, уникальными книгами.
      В Москве Владимир Нилендер встречался с Валерием Брюсовым, некоторое время был сокурсником Андрея Белого и входил в круг «братства аргонавтов», дружил с Эллисом (Л. Л. Кобылинским). В 1905–1908 Нилендер изредка публиковал небольшие рецензии на переводы с немецкого, древнегреческого и латинского языков в журналах «Весы» и «Золотое руно». Принял участие в возникшей в начале XX века дискуссии о принципах перевода, в частности опубликовал в журнале «Весы» рецензию на выполненные И. Ф. Анненским переводы пьес Еврипида (1906); в этой рецензии студент вступил в спор с мастером: он считал недопустимым изменение ритма оригинальных произведений, внесение рифм, употребление латинизмов и т. д. Переводческие принципы самого Нилендера – близость к подлиннику и эквиритмия – отчетливо проявились в его собственных переводах (начиная с «Фрагментов» Гераклита [Гераклит 1910]). В разделе «Вместо предисловия» (с. VII названной книги) Нилендер пишет:
      
      Поэма Гераклита Περιφυσεως не дошла до насъ въ своемъ полномъ видѣ. Сохранилось всего только 139 фрагментовъ, да и тѣ не всегда можно установить.
      Я старался не только передавать точно мысль Гераклита, но и сохранять стиль его.
      
      Перевод был издан в издательстве «Мусагет», с которым начиная с 1910 активно сотрудничал Нилендер. Он участвовал в работе «ритмического кружка», сблизился с группой «Молодого “Мусагета”», читал лекции по античности. С 1911 Нилендер некоторое время работал секретарем издательства Сабашниковых, участвовал в работе над серией «Памятники мировой литературы». Общался он и с петербургскими символистами, бывал «на башне» у Вячеслава Иванова, который в апреле 1912 в стихотворении «Послание на Кавказ» писал [Иванов 1979, с. 55]:

Обедаем вчера на Башне мирно: Семья, Кузмин, помещик-дилетант (Теодицей тончайших рукодельник, А сердце — воск и ярая свеча); Да из птенцов юнейших Мусагета Идеолог и филолог, забредший Разведчиком астральным из Москвы, – Мистической знобимый лихорадкой (Его люблю, и мнится – будет он Славянскому на помощь Возрожденью: «Wenn sich der Most auch ganz absurd geb?rdet, Es giebt zuletz doch noch'nen Wein», – по Гете).

      Как доказал Н. А. Богомолов, «птенцом Мусагета», заслужившим столь высокую оценку мэтра, был именно Нилендер (а не В. Хлебников и не А. Белый, как предполагалось ранее).
      Вообще говоря, роль Нилендера в литературной жизни начала XX века была очень значительной. Андрей Белый писал о нем в своих воспоминаниях: «Он прокладывал новые вехи в чащобах античной культуры <…> разговоры с Нилендером формировали некогда мой метод разбора стихов». Его называл в числе своих учителей философ А. Ф. Лосев. Сохранилось письмо Нилендера к В. Э. Мейерхольду, написанное не ранее 1908, из которого видно, что Мейерхольд обращался к нему как к советчику, досконально знающему греческий театр и интересующемуся театром современным. В этом письме Нилендер излагал свои взгляды на то, как следует и как не следует ставить античную драму (письмо из архива РГАЛИ цитируется по [Поликовская 1992, с. 177]; курсив Нилендера):

Для античной трагедии необходимо уничтожение зрительного зала или сцены – что-нибудь одно. Остается одно: сцена. Зритель взойдет на нее, сольется с «актером», будет священнодействовать… Зритель будет одет греком, загримирован, будет Народом. Это будет «демократизация» мифа и театра. Это чудная мечта – по возможности. Стремиться к ней и кричать о ней – должно.

      Позже Нилендер консультировал творческие коллективы МХАТа (постановка «Прометея» Эсхила, 1925–1926) и МХАТа-2 (постановка «Орестея» Эсхила), режиссеров Ю. А. Завадского и А. Я. Таирова.
      Еще в конце 1917 Владимир Нилендер составил книгу «Собрание греческих лириков в переводах русских писателей» (должна была выйти в серии «Памятники мировой литературы» издательства Сабашниковых), однако опубликована она так и не была. По устному свидетельству вдовы Нилендера, рукописи этой работы сгорели во время пожара в доме его отца в Рославле.
      В 1920–30-е годы Нилендер перевел «Прометея Прикованного» Эсхила (М. – Л., 1927; перевод совместно с С. М. Соловьевым), книга содержит также статьи Нилендера «О методе перевода хоров Прометея Прикованного» и «О хорах Прометея Прикованного» (тот же перевод – в [Эсхил 1939]; в более позднем издании [Эсхил 1950] перевод подвергся существенной переработке). Среди его переводов и «Трагедии» Софокла (М. – Л., 1936; перевод совместно с С. В. Шервинским;), книга содержит также статьи Нилендера «Жизнь и литературная деятельность Софокла» и «Построение трагедии у Софокла». Нилендер опубликовал и ряд научных исследований.
      С 1919 по 1931 он был сотрудником Румянцевского музея (переименованного затем в ГБЛ), организовал «разыскание, приобретение и вывоз», а фактически спасение, книжных собраний и художественных коллекций для фондов библиотеки. Позднее работал редактором и референтом античного отдела издательства «Academia» (1931–36), заведующим античным кабинетом ИМЛИ (1936–41), был доцентом кафедры античной литературы Московского педагогического института им. B. И. Ленина (1943–47), читал курс античной литературы в ГИТИСе (1947–48). В. О. Нилендер защитил кандидатскую диссертацию; однако его докторская диссертация «“Электра” Софокла. Введение в сценическую поэтику древнеаттической трагедии» осталась незащищенной.
      Несколько слов о личной жизни Владимира Нилендера. В архиве Московского университета сохранилось прошение студента Нилендера ректору от 22 августа 1906 о разрешении на брак с девицей Софией Михайловной Ставской, а также свидетельство о расторжении брака от 11 июня 1908 «вследствие доказанного прелюбодеяния ответчика». После развода с женой на него была наложена семилетняя церковная епитимья.
      В конце 1909 Нилендер, согласно «Воспоминаниям» Анастасии Цветаевой [Цветаева А. 1983], сделал предложение ее сестре Марине. (Напомним, что из-за наложенной на него церковной епитимьи в официальный брак он мог вступить лишь через несколько лет.) По версии Л. Поликовской, он предвидел отказ, и «предложение» было формой признания в любви, но 17-летняя Цветаева приняла его всерьез [Поликовская 1992, с. 173]. Как бы то ни было, Нилендер – герой многих произведений Марины Цветаевой. Ему посвящен ряд стихов из сборников «Вечерний альбом» (1910) и «Волшебный фонарь» (1912), а также страницы биографической прозы 1930-х годов. Вот строки из цветаевского стихотворения «Невестам мудрецов»:

Над ними древность простирает длани, Им светит рок сияньем вещих глаз, Их каждый миг – мучительный экстаз.<…> – Над ними лик склоняется Гекаты, Им лунной Греции цветут сады... Они покой находят в Гераклите, Орфея тень им зажигает взор...

      Как полагает Н. А. Богомолов [РЛРВ, т. 2, с. 665], творчество Нилендера, Эллиса и других членов «молодого “Мусагета”» оказало и литературное влияние на ранние стихи М. Цветаевой – вопреки ее известному утверждению: «литературных влияний не знаю, знаю человеческие».
      Годы спустя второй женой Нилендера стала Надежда Алексеевна Шиманович (по первому мужу Леонтьева). Этот брак оказался счастливым. Надежда Алексеевна тоже занималась античной культурой, помогала мужу в его трудах. В 30-е годы супруги увлекались теософией и антропософией. В библиотеке Нилендеров, по словам А. Ф. Лосева, «были такие книги, которых нельзя было найти во всей Москве».
      Андрей Белый писал, что Нилендер всегда был готов «лететь выручать своих ближних». По воспоминаниям Белого, в голодные годы он делился с друзьями последним куском, поддерживал кого добрым словом, кого советом, кого книгой из своей библиотеки. Однажды «целое учреждение выручил он, приволочив вагон с хлебом» («Начало века»).
      До настоящего времени наиболее интересные теоретические работы В. Нилендера, равно как и подавляющее большинство его собственных стихов (несколько его стихотворений хранятся в ОР ИМЛИ, основная часть архива супругов Нилендеров – в ОР РГБ), все еще остаются неопубликованными. Первая – и оставшаяся единственной – публикация оригинальных стихов Нилендера относится к 1907, когда в сборнике «Хризопрас» были напечатаны четыре его стихотворения.

А.В.Рафаева

Основные источники: [РП:1800, т. 4; РЛРВ; Поликовская 1992].

Опубликовано в книге: Поэзия Московского университета от Ломоносова и до... Книга 5. От Андрея Белого до Павла Флоренского. М.: НИВЦ МГУ – Бослен, 2010, с. 221–225.

ЛИТЕРАТУРА:


Арсеньев 2006 – Н. Арсеньев. О московских религиозно-философских и литературных кружках и собраниях начала XX века // Московский Парнас. Кружки, салоны, журфиксы Серебряного века. 1890–1922. М.: Интелвак, 2006, с. 54–65.
Богомолов 1999 – Н. А. Богомолов. Русская литература первой трети XX века. Портреты. Проблемы. Разыскания. Томск: Водолей, 1999.
Гераклит 1910 – Гераклит Ефесский. Фрагменты / перевод Владимира Нилендера. М.: Мусагет, 1910.
Иванов 1979 – Вячеслав Иванов. Собрание сочинений в 4-х томах / под ред. Д. В. Иванова и О. Дешарт. Т. 3. Брюссель, 1979.
Поликовская 1992 – Л. Поликовская. «Мудрец-филолог». Кто он? К биографии одного лирического героя Марины Цветаевой // Звезда, 1992, № 10, с. 173–179.
РЛРВ – Русская литература рубежа веков (1890-е – начало 1920-х годов). Кн. 1, 2. М.: ИМЛИ РАН, Наследие, 2001.
РП:1800 – Русские писатели. 1800–1917. Биографический словарь. Тт. 1–5. М.: Большая Российская энциклопедия, ИМЛИ РАН, 1989–2007.
Цветаева А. 1983 – Анастасия Цветаева. Воспоминания. М.: Советский писатель, 1983.
Эсхил 1939 – Эсхил. Прометей Прикованный / перевод В. О. Нилендера, С. М. Соловьева // Греческая литература в избранных переводах / сост. В. О. Нилендер. М.: Советский писатель, 1939.
Эсхил 1950 – Эсхил. Прикованный Прометей / перевод В. О. Нилендера и С. М. Соловьева // Греческая трагедия. Эсхил. Софокл. Эврипид / переводы с греч. под ред. Ф. А. Петровского. М.: Гос. изд. худ. лит., 1950.