Лев Николаевич Толстой
28 VIII / 9 IX 1828, Ясная Поляна Тульской губ. – 7/20 XI 1910, станция Астапово Рязанской губ.
Прозаик, классик русской литературы
Действительный, затем почетный член Общества любителей российской словесности при Московском университете

      Многие поколения семей Толстых и Волконских связаны с Москвой и Московским университетом. В 1839 г. на математический факультет этого университета поступил старший брат Льва Николаевича Николай. К поступлению в Московский университет готовились с помощью многочисленных домашних учителей и младшие братья, Сергей, Дмитрий и Лев, однако после смерти их опекунши А.И.Остен-Сакен в 1841 г. они были перевезены в Казань, где жила их следующая опекунша, П.И.Юшкова, и именно в Казанский университет, на восточный факультет по разряду арабско-турецкой словесности, поступил в 1844 г. Лев Николаевич (впоследствии перевелся на юридический факультет).
      В конце 1850-х годов после тридцатилетнего перерыва возобновило свою работу Общество любителей российской словесности при Императорском Московском университете, и Л.Н.Толстой, к тому времени автор «Севастопольских рассказов» (работа над «Казаками» еще не была закончена), был среди первых вновь избранных действительных членов Общества – избрание состоялось 28 января 1859 г. по предложению К.С.Аксакова. Толстой сразу же принял приглашение и уже на следующем заседании Общества, 4 февраля, произнес речь (см. в разделе Университет), которая была первым его публичным выступлением. В дальнейшем Толстой редко посещал собрания Общества, однако присылал туда свои новые сочинения для прочтения. Так, на публичных заседаниях Общества были прочитаны отрывки из «Семейного счастья» (26 апреля 1859 г.) и эпизод из «Анны Карениной» (16 февраля 1875 г.). Последнее чтение предваряло «вступительное слово» временного председателя Д.И.Иловайского, закончилось же оно необычно. По свидетельству протокола, «с заседания послана было автору д. ч. О. графу Льву Николаевичу Толстому приветственная телеграмма, подписанная присутствовавшими членами, многими посетителями и посетительницами», на что автор романа ответил письмом (28 февраля того же года), «коим просил передать Обществу глубокую благодарность за сочувствие» [СЧОЛРС, с. 288–289]. Через десять лет, 19 апреля 1885 г., Толстой был избран почетным членом Общества. Писатель откликнулся на это избрание, прислав для публикации в издании Общества свое сочинение «Три притчи».
      В грандиозном литературном наследии Толстого стихи занимают крайне незначительное место. Сохранились ироничные высказывания позднего Толстого о поэзии, например такое: «Писать стихи – это все равно что пахать и за сохой танцевать. Это прямо неуважение к слову». Особенно не нравилась ему поэзия в стиле модерн, он говорил: «Для меня это новое искусство, новая поэзия, как стихи Бальмонта, – какая-то пересоленная карикатура на глупость» (по дневниковым записям секретаря Толстого Н.Н.Гусева от февраля 1908 г.). Тем не менее, как и многие прозаики, начинал он именно стихами.
      Первое дошедшее до нас стихотворение, «Милой тетеньке», было написано еще в отрочестве – это поздравление воспитывавшей осиротевших детей троюродной тетушке Т.А.Ергольской (см. раздел Стихи). В 1841 г. умерла сестра их отца А.И.Остен-Сакен, и на ее надгробном памятнике были высечены стихи, которые, как предполагают, тоже были написаны юным Львом Николаевичем: «Уснувшая для жизни земной, / Ты путь перешла неизвестный. / В обителях жизни небесной / Твой сладок заведен покой <…>».
      Уже юнкером, начав в 1852 г. работу над «Казаками», Толстой некоторое время колебался, какую форму повествования ему избрать – стихотворную или прозаическую. В конце 1852 г. Толстой пишет в дневнике о намерении упражняться в стихотворной форме как полезной для слога. Именно в этой форме он начинает повествование о казачке Марьяне – исследователи считают его возможным началом первого варианта «Казаков». 30 декабря 1852 г. Толстой отмечает в дневнике: «Вечером написал стишков 30, порядочно». Через год, в дневниковой записи от декабря 1853 г., он называет готовящееся произведение «казачьей поэмой», однако неясно, имеет ли он в виду стихотворную форму или лишь общий поэтический дух казачьего мира. В июне 1856 г., работая над прозаическим вариантом «Казаков», писатель неожиданно записывает в дневнике: «Попробую сделать из казачьей песни стихотворение». В 1857 г. ведется работа над обоими вариантами, в апреле в дневнике перемежаются записи: «Писал прозой Казака»; «Написал немного поэтического Казака, который мне показался лучше, не знаю, что выбрать». Наконец, среди черновиков имеются фрагменты ритмической прозы (анапест). Примеры из [Толстой 1935–1958, т. 6, с. 277]:

Шапку снял, прочь коня повернул и прощай! Только видела я, как он плетью взмахнул, справа, слева ударил по крепким бокам <воспоминания Марьяны об уходящем в поход казаке>; Что он беден, на то не смотри, он зато молодец, он добычу найдет. А умру, так ему дом отдам, стало тоже он будет богат. Коли крест он в походе получит да чеченских коней приведет, так отдашь? <при сватовстве>; Так ведь с берега бросится сам, только брызги летят, знай за гривку держись, а уж он перебьет поперек, шею выгнет да уши приложит, только фыркает всё, равно человек, как раз под станицу тебя приведет <рассказ старика о коне>.

      Через полвека, в декабре 1904 г., отвечая на вопрос П.И.Бирюкова о том, писал ли он стихи, Толстой сказал: «Стихотворения пробовал писать: “Казачки встреча”, но, слава Богу, ничего не вышло» (из дневника семейного врача Толстых Д.П.Маковицкого).
      Эти стихотворные опыты относятся только к черновой работе писателя. Не предназначались для посторонних и шутливые или пародийные стихотворные экспромты в письмах и разговорах с близкими друзьями и родными, например такой (из письма к И.П.Борисову и А.А.Фету от 15 февраля 1860 г. в ответ на вопрос о том, пишет ли он «Казаков» [Толстой 1935–1958, т. 60, с. 322]):

Не искушай меня без нужды Лягушкой выдумки твоей. Мне как учителю уж чужды Все сочиненья прежних дней.

      Самый пространный из этих экспромтов, адресованное Фету стихотворное приглашение в гости («Как стыдно луку перед розой»), приводится в разделе Стихи.
      Другая судьба была у двух песен, написанных в Севастополе, – они стали широко известны и среди оборонявших Севастополь, где их пели и солдаты, и офицеры (песни были известны и начальству, что сильно повредило дальнейшей военной карьере Толстого), и в столицах, где о них знали даже великие князья, и за границей, где они были напечатаны как народные солдатские песни в Лондоне в герценовской «Полярной звезде» на 1857 г. (кн. 3, Лондон, 1858) и в Берне в сборнике «Свободные русские песни» в 1863 г. (Сохранились воспоминания о том, что во время своего пребывания в Лондоне весной 1861 г. Толстой пел обе песни в доме А.И.Герцена, аккомпанируя себе на фортепьяно.) Первая песня, «Как восьмого сентября...», описывает ряд событий Крымской войны – от сражения на реке Альме 8 сентября 1854 г. до середины марта 1855 г., вторая, «Как четвертого числа...», – сражение на Черной речке 4 августа 1855 г. Рукописи Толстого не сохранились, обе песни печатались по спискам (содержащим значительные расхождения); некоторые исследователи считают авторство первой из них спорным (см. [Толстой 1935–1958, т. 4, с. 418–419]).
      Наконец, еще одно обращение писателя к стихотворной форме – это переложение русских былин для детей: в каждую из четырех подготовленных им «Русских книг для чтения» он включил по одному из своих переложений, названных им «стихами-сказками».

Н.Н.Перцова