| |
Яков де Моле
1. Гимн рыцарей
У Рыцаря нет пути –
Он на страже чужих дорог.
Где не в силах путник идти,
Где не видно больше пути
И земля скользит из-под ног.
Там на страже чужих дорог,
Поднимая над нами щит,
Он – стоит.
2. Прощание во сне
На Земле ты заснул, ты спишь.
Проснись же скорей, скорей:
Только слабому сердцу тишь
Любезней, чем звон мечей!
Слишком крепко ты дремлешь днём –
Ночью ближе заветный час –
Я накрою тебя плащом,
Чтоб проснулся ты среди нас!
Слишком крепко мы дремлем днём,
Отлетев от родимых мест, –
Я накрою тебя плащом,
На котором пылает крест.
3. Последняя песнь
Его сожгли, и он сгорел
В костре у Нотр-Дам,
Но и в огне он песни пел
Про рыцарей и дам.
Он был волшебник и мудрец,
В огонь взошёл он сам,
Чтоб встать на небе под венец
С прекраснейшей из дам.
Из окровавленных колец
Плёл цепь ему король,
Но только близил свой конец
И нашу множил боль!
Он сам сказал: во всех мирах
Не пошатнётся Храм,
И наше имя на губах
Защитой станет вам!
Пролог
1
Бесшумной, тихой, ровной чередой
Сменяются прозрачные одежды
На чистом теле неба. Ночь и день
Прядут неутомимыми руками
Двухцветных тканей лёгкие плащи.
Земля парит на чёрно-белых крыльях,
Расшитых светом Солнца и Луны.
Вода и стужа, воздух и огонь
Из душ своих слагают тело мира
Пылающего жаром бытия.
И дух, склонившись к огненным струям,
Глядит, на миг не отрывая взора,
Как в волнах жизни искристым венком
Скользят мгновений лёгких вереницы.
2
Скользят мгновений лёгких вереницы,
Скользят, как чётки, просто и легко.
В душе растёт незыблемая нежность
К земле и солнцу, звёздам и луне,
К приливам и отливам океана,
К снегам и зноям, ветрам и дождям,
К приливам и отливам красной крови
И колебаньям воздуха в груди.
Ни гнев, ни страсть не учащают сердца,
Ни смех, ни горе не туманят глаз,
И волны мысли не колеблют духа.
Без страха, без надежды, равномерно,
Легко вращаю жизни колесо,
И с тихим звоном пролетают спицы...
3
Так с тихим звоном пролетают спицы,
Вращая камень, на котором дух
Свой точит меч. Внимателен и строг
Спокойный взор. Мгновенья и века,
Миры и капли, радость и страданья
Сменяются под звонким лезвием,
И огненным снопом взлетают искры,
И всё острей становится клинок.
Точи... Точи... Всё близится минута,
Когда тебя коснётся рога звук,
И ты сожмёшь бестрепетной рукою
Крестообразно скованную сталь,
И пробный взмах взлетит над головою,
В прозрачный диск сливая лезвие.
4
В прозрачный диск сливая колесо,
Вращает жизнь таинственные оси:
Стремителен руки её размах,
Громоподобно тяжкое движение,
И молнии сплетают острый свод
Над раскалённым добела горнилом.
Но дух свободен в крепости своей,
Он пребывает в кузнице судьбы
И смотрит в жизни пламенные лики
Невозмутимо, ясно и спокойно,
Как на песке, оставленном волной,
Из раковин ребёнок строит замки,
Как в келье тихой набожный монах
Спокойно перелистывает книгу.
5
Спокойно перелистывает книгу,
В которой строки сложены из дней –
Из дней моих, то жгучих, как лучи
Полуденного солнца, то покойных,
Холодных, светлых, как луны сиянье,
Ночами омывающее землю.
Спокойно пересматриваю карты
Моей рукой тасованных колод.
Одни из них пестры и непонятны,
Другие – ясны, чётки и строги.
На них отмечено, что есть и было,
Им ведомо, что будет впереди,
Но нет нужды спешить в своём гаданье –
Своей судьбы не избежит никто.
6
Никто не избежит своей судьбы.
Не ты ли сам её обдумал звенья?
Не ты ли сам избрал её пути?
Когда сойти готовился на землю,
И жизнь накинул, как тяжёлый плащ,
На рыцарские плечи? Но порой
Бывает так, что жизнь тебе
Вдруг кажется враждебной и чужою,
Как снятые c плеча чужого латы.
И ты живёшь, как будто кто другой
В твоё вселился тело, и дивишься
На подвиги, свершённые в пути,
И думаешь: нельзя ль ещё избегнуть
Руки судьбы, влекущей, как магнит?
7
Рука Судьбы, чудесней, чем магнит,
Сольёт частицы дней твоих с часами,
С минутами других. Она тверда,
Она неумолима и упорна.
Как корабельщик выбирает лес,
И ряд за рядом к выпуклым бокам
Прилаживает гнущиеся доски,
Как каменщик слагает камни в ряд,
Чтоб вывести недвижимые стены,
Замкнув пространство в замок или храм,
Как с нитью нити ткач сплетает в ткань, –
Так и судьба свивает с жизнью жизнь,
В одну живую огненную сеть,
Сливая предназначенные миги.
8
Сливает предназначенные миги,
Как отдыха не знающий кузнец
Кольцо с кольцом соединяет в цепи,
А цепи вяжет в бесконечный ряд.
И липнет мир в железной паутине,
И меркнет взор у пойманного в сеть,
И сон смыкает грузнущие веки,
И вновь тюрьмы холодная стена,
Далёкий свет в квадратную решётку,
И тихий звон податливых колец.
Проснись! Проснись! И чтоб не падать снова,
Чтоб не лежать на каменном кресте,
Чтоб не гореть неугасимой жаждой
В цепях у дней – вступи в свободный Свет.
9
Из цепи дней вступи в свободный Свет
В Свет вечности, холодной и покойной,
И погляди оттуда на миры
Поверх веков, и ты увидишь путы,
Добром и злом сплетённые для нас.
Миры летят на чёрно-белых крыльях.
И меч подняв, не знает воин вдруг,
Куда направить быстрые удары,
Куда нестись крылатому коню.
Пути расходятся: одни уводят
К светлейшим далям подвигов и битв.
Другие – в глубь молитв и отречений,
И третьи – в ровный серый полумрак,
Где не звучит ни смеха, ни рыданий.
10
Там не звучит ни смеха, ни рыданий,
Ни свет, ни мрак не раздражает глаз,
И жар и холод притупляют жало.
Там смотрит рыцарь в серебристый щит
Где отражаются пути и перепутья
Багровых жил, сплетающих миры,
И красных звёзд, в его текущих теле.
Зачем всё вновь рождение и смерть,
К чему вселенных бурное дыхание,
И вечный блеск враждующих мечей?
Откуда тот чешуйчатый дракон,
Под пристальным кроваво-тусклым взглядом
Которого по жизненным путям
Бредут и наслажденье и страданье?
11
Бредут и наслажденье и страданье,
Вонзая когти в тело бытия.
Кто даст ответ за гаснущее солнце?
Кто виноват в растоптанном цветке?
Вселенные натянуты, как струны.
Но чья жестокая и жёсткая рука
На них играет терпкие напевы
Под хриплый стон терзаемых миров?
Дыхание нам разрывает грудь,
Движение раскалывает сердце,
И каждый миг по острым лезвиям
Уводит мир коварного обмана,
Где сон врастает в бесконечный миг,
Где время в сон вступает мерным шагом.
12
Где время в сон вступает мерным шагом,
В те области, в которых не слышны
Его сердец горячие удары,
Вбивающие строгим молотком
Стальные гвозди в призрачное тело.
Вступи в тот мир и поднимись над ним!
Лети теперь над кручами вселенных,
Следи пути несущихся миров,
Смотри на судеб огненные знаки
И выпей кубок звёздного вина.
И вот тогда увидишь ты впервые,
Как струпьями с тебя слетает плоть,
И падают желанья и томленья
В костёр минувших и грядущих лет.
13
Костёр минувших и грядущих лет
Бесперерывно плавит мирозданье.
Его тепло твоё пронзает тело,
Его огонь горит в твоих глазах,
И пламенные мысли-языки
Тебя венчают огнекрылым шлемом.
Огонь внизу, в тебе и над тобой.
Благослови горячие касанья,
Которые испепеляют мир!
Сожги скорей последние одежды,
Чтобы свободным, чистым и простым
Взметнувшись искрой к пламенному небу,
В последний раз увидеть тот же сон
И стать навек и Рыцарем, и Магом.
14
Ты должен стать и Рыцарем, и Магом
Смотри, как мир трепещет и скорбит
Не в силах сбросить паутину жизни.
А ты достиг свободы и любви,
Сорвал цветок своих существований
И в небесах нашёл свою звезду.
Как Маг – найди сокрытый где-то меч,
Как Рыцарь – встань в ряды небесной стражи,
И взгляд последний кинувши назад,
Увидишь ты, как все твои тела
Во всех веках, во всех мирах и жизнях
Как перечитанные письмена,
В ненужный больше свертываясь свиток,
Скользнут спокойной ровной полосой.
15
Скользнут спокойной ровной полосой
Мгновенья лет и жизней вереницы...
Так с тихим звоном пролетают спицы,
В прозрачный диск сливая колесо.
Спокойно перелистываю книгу
Своей судьбы. Никто не избежит
Её руки. Чудесней, чем магнит,
Она сольёт назначенные миги
В оковы дней. Вступи же в Вечный Свет,
Где не звучит ни смеха, ни рыданий,
Где нет ни наслажденья, ни страданья,
Где время – сон, войдя спокойным шагом
В костёр минувших и грядущих лет,
Чтоб стать навек и Рыцарем, и Магом.
Андрей Никитин.
ROSA MYSTICA. Поэзия и проза российских тамплиеров. М.: Аграф, 2002.
|
|
