Тень великого

    Есть дивная скала; над ней орлы летают,
Смотря с высот небес в глубокие моря;
Там ветры буйные вулканы раздувают
И на небе горит багровая заря.

    Там памятник стоит. Ни челюсти вулкана,
Ни грома страшный рёв, ни ветров буйных рать,
Ни грозные валы седого океана
Доселе не могли его поколебать!

    И там, лишь только ночь прострётся над скалами
И даль лазурная сокроется во мгле,
Вдруг воин, бурными несомый облаками,
Является, как тень, на сумрачной скале.

    И мрачный взор его, на запад устремлённый,
Проникнуть силится его глухую даль,
И брег передаёт, слезою орошённый,
Лазоревым волнам бессмертного печаль.

    Но призрак уж летит воздушными зыбями,
На землю бросив взор, в отеческую сень…
Он внемлет чёрных волн лобзанье с берегами
И с словом Франция! скрывается, как тень!

    И веки протекут, как волны океана,
И мириады лет пройдут, как лёгкий сон,
Но не забудет мир могильного кургана,
Где вместе с славою почил Наполеон!


Чада солнца

                    Посвящено А.А.Чаадаевой

Тебе знаком ли вечно юный мир,
Высоких душ священная обитель,
Где льётся жизнь, как чистый отзыв лир,
Легка, светла, как горной сферы житель?
Тебе знакома ль дивная страна,
Где всё душа, где нет цепей телесных,
Где мысль, как жертва, Богу отдана,
Роскошная, парит в мечтах небесных?

То солнца край, то край любви и света,
То славное отечество певца!
Мир творческий! Огнём его согрета,
Душа летит в объятия Творца.
Избранницу воззвав от стран эфира,
Как мысль свою её лелеет он –
И, вещая, святой его закон
Она гласит ничтожным чадам мира.

Встречала ль ты в отечестве земном
Те существа с их жребием чудесным,
Которых жизнь, в краю для них чужом,
Течёт, полна страданьем неизвестным?
Их призраки знакомы ли тебе?
В них божества незыблемый остаток:
Чело – небес священный отпечаток,
А взор – упрёк и миру и судьбе.

Видала ль ты, как вдруг среди мученья
Чудесный огнь сверкает в их очах?
Как их душа, стремясь из заточенья,
Как горный вихрь клубится в их речах?
Как их чело с небесною отрадой
Подъемлется к знакомым небесам?
Узнай их – то певцы, то солнца чада:
Их край родной явился их очам.

О, этот час – мгновение! – но в нём
Слышна вся жизнь – и ты поймёшь их муки.
Их грудь кипит – душа горит огнём,
Из уст бегут неслыханные звуки.
Прислушайся: ни иволги напев,
Ни трели звучные певца денницы,
Ни говор вод под сению дерев –
Ничто, ничто с их песнью не сравнится.

В дни юности природы и людей
(Гласит земли чудесное преданье),
Томим тоской безвечного страданья,
Огонь с небес похитил Прометей.
И злая казнь страдальца ожидала;
Но он чела пред миром не склонил:
Жизнь новая в несчастном запылала,
И в муках он был полон дивных сил.

То был певец – то солнца сын чудесный!
Земная жизнь в сраженьи с божеством.
Огонь тоски по родине небесной
Был для него терзающим орлом.
Нужна ль была ему земная слава?
Склонился ли пред нею он челом?
Земная жизнь певцу была отравой:
Он жаждал света – жаждал божества.


Пловец

Из хаоса возрожденный,
Будто лебедь молодой,
Красотой своей плененный,
Плыл по тверди мир земной.
Звёзды звучным хороводом
Вкруг него свершали бег,
И под синим неба сводом
Спал младенец человек.

Звёзды быстрые несутся
Светлой по небу толпой;
Веки дряхлые лиются
Неизменною волной.
Протекли златые годы,
Протекла его весна –
И родная грудь природы
Для него уже тесна.

Рвётся он: волна вселенной
Манит в море робкий чёлн.
Он внимает, восхищенный,
Дивным звукам синих волн.
Он садится: чёлн помчался
В беспредельный океан…
Брег из глаз его скрывался,
Погружаяся в туман.

Сколько раз с тех пор, унылый,
Он смотрел в глухую даль
И над влажною могилой
Изливал свою печаль!
Небеса покрыты мглою –
В океане глубоко…
Чёлн несётся с быстротою…
Где же пристань? – Далеко!..


Галатея. М., 1830, ч. XVII, № 35.
Молва. 1833, № 130; 1835, № 14.