Из интервью Н.Ивановой-Гладильщиковой
     Аза Тахо-Годи «Лосев любил петь из «Севильского»: «Кле-е-вета!»»

     – А кто ему нравился из певцов?
     – Из басов – Рейзен. Про Максима Дормидонтовича Михайлова, правда, говорил: «Ну что-то он поёт как в кадушку. Однажды после «Садко» мы были в таком восторге, что возвращаясь домой, прошли мимо нашего переулка. Любимой оперой Алексея Фёдоровича был «Севильский цирюльник». Он любил распевать арию Дона Базилио о клевете. Ведь на него самого так много клеветали. Он пел её очень выразительно: «Кле-е-вета!»
     – Вообще он был весёлый человек?
     – Весёлый и очень живой. У него на дому занимались древними языками аспирантские группы. Через него прошло их 600 человек. Он с ними шутил. Потом многие писали письма. Когда праздновали столетие Алексея Фёдоровича, пришли письма бывших студентов из Куйбышева, куда Лосев в 30-е годы ездил читать лекции по античной литературе. В те годы студенты очень просили подарить им на память его фотографию. И он отправился на Кузнецкий мост, в фотоателье знаменитого Наппельбаума. И сказал, что хочет сфотографироваться. А Наппельбаум говорит: «Нет, я не буду вас фотографировать, профессор. Идите и приведите себя в порядок. У вас должны быть крахмальные воротнички и соответствующий костюм с жилетом». У Наппельбаума, любившего делать портреты, при виде Лосева создался свой образ профессора. И Алексей Фёдорович вернулся к нему именно в таком виде. Получилось четыре прекрасных портрета. Лосев заказал вдобавок в музее Изобразительных искусств фотографии со слепков лучших античных скульптур – самые знаменитые. Для каждого студента – целый пакет.

     Известия, 14 декабря 2001, Наука № 31.