Поэзия Московского Университета от Ломоносова и до ...
 
Форма барабана

I

Ящик музыкальный полного набора
колебаний собственных мембраны
скажет ли, какая у мембраны форма,
«можно ли услышать форму барабана»?

Строчку многостопного хорея
ловко процитировал Арнольд, –
вспомнилось, как отзыв на пароль,
многолетней давности горенье...

II

Я был юным абитуриентом
и мечтал поступить в теремок
высотный университета,
и как-то смог.

Так приняли меня в студенты
(а потом и в аспиранты зачислят)
механико-математического факультета
гигантов мысли.

На третьем курсе я просил
Арнольда Владимира Игоревича
быть моим научным руководителем.
Он согласился.

Ныне он – член-корреспондент Академии наук СССР,
а я – уже не студент,
и ещё не пенсионер

по трудовому статусу, –
не тот ещё возраст.
Но по весу усталости
и отсутствию бодрости

я давно уже пенсионер, –
поверхность ума заржавела,
на душу хромая, на тело,
калекою ходишь теперь.

III

Я бы ожил опять – многообразия, маятники –
Владимир Игоревич, сегодня бы Ваш
лекций курс «Классическая механика»
сидя и слушая в аудитории ноль-два

главного здания
Московского Государственного
Университета
на Ленинских Горах.
(Несколько даже странно
излагать всё это –
ордена кого, имени –
в стихах.)

Боже, с каким бы рвением
сегодня бы слушал я
курс Ваш «Обыкновенные
дифференциальные уравнения»…

IV

Не стыдно говорить на бы
и давним обольщаться снова,
но обстоятельствам былого
вернуться не дано, увы.

1986–1988


Леонид Иоффе.
Голая осень. Ерусалим, 1999.