Притча о сѣятелѣ и сѣменахъ.

Шелъ сѣятель съ зернами въ полѣ и сѣялъ;
И вѣтеръ повсюду тѣ зерна развѣялъ.
Одни при дорогѣ упали; порой
Ихъ топчетъ прохожiй небрежной ногой,
И птицъ, изъ окрестныхъ степей пролетая,
На нихъ нападаетъ голодная стая.
Другiя на камень бесплодный легли
И вскорѣ безъ влаги и корня взошли, –
И въ пламенный полдень дневное свѣтило
Былинку палящимъ лучомъ изсушило.
Средь тернiя пало иное зерно,
И въ тернiи дикомъ заглохло оно…
Напрасно шелъ дождь и съ прохладной зарею
Поля освѣжались небесной росою;
Одни за другими проходятъ года –
Отъ зеренъ тѣхъ нѣтъ и не будетъ плода.
Но въ добрую землю упавшее сѣмя,
Какъ жатвы настанетъ урочное время,
Готовя стократно умноженный плодъ,
Высоко, и быстро, и сильно растетъ,
И блещетъ красою, и жизнiю дышитъ…

Имѣющiй уши, чтобъ слышать, – да слышитъ!

1851 г.

[Жемчужников 1892, т. 1, с. 1–2]



Верста на старой дорогѣ

Подъ горой, дождемъ размытой,
У оврага безъ моста
Прiютилась подъ ракитой
Позабытая верста.

Наклонившись набокъ низко,
Тусклой цифрою глядитъ;
Но далеко или близко –
Никому не говоритъ.

Безъ нужды старушка мѣритъ
Прежнiй путь, знакомый, свой;
Хоть и видитъ, а не вѣритъ,
Что проложенъ путь иной…

1854 г.

[Жемчужников 1892, т. 1, с. 3]



Из цикла «Зимнiя картинки»

      2.
      Еще воспоминанiе о Петербургѣ

Снова снѣгъ пушистый увидали мы,
       Наискось летящiй…
Закрутилъ онъ къ ночи, словно средь зимы,
       Вьюгой настоящей.

Ничего не видно въ темное окно;
       Мокрый снѣгъ на стеклахъ.
Будетъ завтра утромъ все занесено
       На поляхъ поблеклыхъ…

Комната уютна, печка горяча, –
       Чтó мнѣ до мятели?
Далеко за полночь, но горитъ свѣча
      У моей постели.

Сердце мнѣ сжимаютъ, какъ передъ бѣдой,
      Вслѣдъ за думой дума:
Ужъ близка неволя съ пошлой суетой
      Городского шума.

Этотъ мiръ чиновный, этотъ блескъ и шумъ –
      Тягостное иго!
Нужно мнѣ приволье для свободныхъ думъ,
      Тишина и книга…

1857 г.

[Жемчужников 1892, т. 1, с. 31]



Свѣтло, какъ въ полдень, – лампы, свѣчи;
Изященъ свѣтскiй видъ мужчинъ;
Открыли дамы грудь и плечи;
И у стола, средь яствъ и винъ,
Они ведутъ пустыя рѣчи…

А небо хмуро и черно;
Въ тиши зловѣщей зрѣетъ буря;
Бѣда сбирается давно…
Но имъ покуда все равно, –
Они смѣются, балагуря…

1859 г.

[Жемчужников 1892, т. 1, с. 58]



Кончено. Нѣтъ ея. Время тревожное,
      Время безсонныхъ ночей,
Трепетъ надежды, печаль безнадёжная,
      Страхъ и забота о ней;

Нѣжный уходъ за больной моей милою;
      Дума и ночи, и дня…
Кончено! Все это взято могилою;
      Больше не нужно меня.

О, вспоминать, одинокiй, я стану ли
      Ночи послѣднихъ заботъ –
Сердце изъ бездны, куда онѣ канули,
      Снова ихъ, плача, зоветъ.

Ночь бы одну еще скорбно-отрадную!
      Я бы, склонясь на кровать,
Могъ поглядѣть на тебя, ненаглядную,
      Руки твои цѣловать…

Другъ мой, сама ты помедлить желала бы,
      Лишь бы я былъ близь тебя;
Ты бы еще пострадала безъ жалобы,
      Только пожить бы, любя.

Гдѣ жъ этотъ зовъ дорогого мнѣ голоса?
      Взглядъ за услугу мою?
Взглядъ, когда ты уже съ смертью боролася,
      Все говорившiй: – люблю!

Эта любовь, эта ласка прощальная,
      Глазъ этихъ добрыхъ привѣтъ…
Милая, кроткая, многострадальная,
      Нѣтъ ихъ ужъ болѣе, нѣтъ!..

1876 г.

[Жемчужников 1892, т. 1, с. 90–91]



Чувствъ и думъ несмѣтный рой
И толпа воспоминанiй
Всюду слѣдуютъ за мной
По пути моихъ страданiй…
Надо высказать мнѣ ихъ;
Мой замкнутый мiръ имъ тѣсенъ,
Сердце, въ память дней былыхъ,
      Проситъ пѣсенъ.

Спѣлъ бы я, какъ въ эти дни,
Мнѣ свѣтя, не заходило
Всеобъемлющей любви
Лучезарное свѣтило;
Какъ оно, сгорѣвъ до тла,
Меркло, грустно потухая,
И ужъ нѣтъ его... Пришла
      Ночь глухая.

Душу вылилъ бы я всю;
Воплотилъ бы сердце въ звуки!
Пѣсни про любовь мою,
И про счастье, и про муки,
Про глубокую тоску –
Ихъ святыни не нарушатъ…
Спѣлъ бы я, да не могу –
      Слезы душатъ…

1876 г.

[Жемчужников 1892, т. 1, с. 97–98]



На горѣ

Небо виситъ надо мною, прозрачно и сине;
       Ходятъ внизу облака…
Слава осеннему утру на горной вершинѣ!
       Съ сердца спадаетъ тоска.

Вижу далекiя горы, долины, озёра,
      Птицъ подо мною полетъ;
Чую, что вслѣдъ за ростущею силою взора
      Сила и духа ростетъ.

Крѣпнетъ рѣшимость – разстаться съ привычкою горя,
       Волю воздвигнуть мою;
Мыслью спокойной я жизнь, не ропща и не споря,
       Какъ она есть признаю.

Холодно, мрачно, пустынно безъ милаго друга;
       Нѣтъ ея нѣжной любви…
Что же! Быть съ ласковой жизнью въ ладу – не заслуга.
       Жизнью скорбящихъ живи!

Горныя выси внезапную бодрость мнѣ дали…
       Другъ мой, любившiй меня,
Ты, чья душа мнѣ свѣтила въ дни бѣдъ и печали
       Пыломъ святого огня, –

Благословеньемъ своимъ и теперь помоги же
       Другу въ духовной борьбѣ!
Кажется мнѣ, въ это утро, что къ небу я ближе,
       Ближе я также къ тебѣ.

1877 г.
Риги Кульмъ.
[Жемчужников 1892, т. 1, с. 111–112]


Из цикла «Замѣтки».

      8.

Идетъ трагедiя. Набрали безъ разбора
Актеровъ съ улицы. Своихъ ролей никто
Впередъ не вытвердилъ. Всѣ смотрятъ на суфлера.
Суфлеръ или молчитъ, иль говоритъ не то.
По сценѣ мечется толпа въ переполохѣ.
То невпопадъ кричитъ, то шепчетъ лицедѣй…
Довольно!.. Оттого душѣ не веселѣй,
Что драму мрачную играютъ скоморохи.

1883 г.

[Жемчужников 1892, т. 1, с. 133]


«Сельскiя впечатлѣнiя и картинки. (Серiя первая)». .

      5.
      Бѣшеная собака.

Я лѣтомъ посѣтилъ не мало деревень,
Гдѣ слышать мнѣ пришлось едва-ль не каждый день
О грозномъ бѣдствiи въ быту крестьянъ убогомъ
Отъ бѣшеныхъ собакъ, бродящихъ по дорогамъ.
Такую видѣлъ я собаку самъ вблизи.
На встрѣчу мнѣ она, худая, вся въ грязи,
Шла, пробираяся по кочкамъ поля топкимъ,
Съ опущеннымъ хвостомъ, со взглядомъ злобно-робкимъ,
Слѣдящимъ, какъ шпiонъ разгаданный, за мной
И съ длинной до земли, тягучею слюной.
Я, въ сторону свернувъ, ей уступилъ дорогу
И съ нею безъ бѣды разстался, слава Богу.
Межъ тѣмъ она мой умъ – опасность чуть прошла –
На любопытное сближенье навела.
Не стану разбирать, счастливо ли и кстати ль –
Мнѣ вспомнился одинъ нашъ публицистъ-писатель.
А разъ онъ вспомнился, то ясно почему, –
Едва лишь только мысль представится уму
О псахъ, блюющихъ смерть изъ пастей ядовитыхъ, –
И рядъ его статей я вспомню знаменитыхъ.

1886 г.

[Жемчужников 1892, т. 1, с. 154]



О, пѣсни старости – завѣтъ предсмертныхъ думъ
И трепетъ радостный души еще живучей!..
Такъ осенью намъ лѣсъ даритъ послѣднiй шумъ,
И листьевъ въ воздухѣ играетъ рой летучiй.

1888 г.

[Жемчужников 1892, т. 1, с. 184]



Христу не надобны ни страстность изувѣра,
Ни фарисейское приличье ханжества.
Лишь добрыя дѣла Ему угодны. Вѣра
      Безъ дѣлъ – мертва.

Подумайте жъ о всѣхъ тяжелой доли жертвахъ,
О, вы, которыхъ рокъ взлелѣялъ и вознесъ!
Подумайте о нихъ въ тотъ день, когда изъ мертвыхъ
      Воскресъ Христосъ!

И можетъ оживить васъ благодать Господня,
Какъ землю мерзлую весеннiй лучъ съ небесъ;
И вы воскликнете: «Во мнѣ самомъ сегодня
      «Христосъ воскресъ!»

1890 г.

[Жемчужников 1892, т. 1, с. 207]



Погода сдѣлала затворникомъ меня.
Морозы лютые, дыханье леденя,
Смѣнили буйное неистовство метелей, –
И такъ упорно шла недѣля за недѣлей.
Сегодня – оттепель на солнцѣ; вѣтеръ стихъ
И на окнѣ ужъ нѣтъ узоровъ ледяныхъ.
Смотрю: живущая въ саду, сосѣдка дома, –
Которая была мнѣ съ осени знакома, –
Явилася опять синица у окна.
Головку приподнявъ и прыгая, она
Мнѣ прямо въ комнату, какъ прежде, заглянула:
«А я-молъ все еще жива!» – и упорхнула.

1892 г.
<Стенькино.>
[Жемчужников 1892, т. 1, с. 231]



Конь Калигулы.

            «Калигула, твой конь въ сенатѣ
            «Не могъ сiять, сiяя въ златѣ;
            «Сiяютъ добрыя дѣла».

Такъ поигралъ въ слова Державинъ,
Негодованiемъ объятъ.
А мнѣ сдается (виноватъ!),
Что тѣмъ Калигула и славенъ,
Что вздумалъ лошадь, говорятъ,
Послать присутствовать въ сенатъ.
Я помню: въ юности плѣняла
Его иронiя меня;
И мысль моя живописала
Въ стѣнахъ священныхъ трибунала,
Среди сановниковъ, коня.
Что-жъ, развѣ тамъ онъ былъ не кстати?
По мнѣ – въ парадномъ чепракѣ
Зачѣмъ не быть коню в сенатѣ,
Когда сидѣть бы людямъ знати
Умѣстнѣй въ конномъ денникѣ?
Что-жъ, развѣ звукъ веселый ржанья
Былъ для имперiи вреднѣй
И раболѣпнаго молчанья,
И лестью дышащихъ рѣчей?
Что-жъ, развѣ конь красивой мордой
Не затмѣвалъ ничтожныхъ лицъ
И не срамилъ осанкой гордой
Людей, привыкшихъ падать ницъ?..
Я и теперь того же мнѣнья,
Что врядъ ли гдѣ встрѣчалось намъ
Такое къ трусамъ и къ рабамъ
Великолѣпное презрѣнье.

1892 г.
Стенькино.
[Жемчужников 1900, с. 7–8]



Старость.

Сколько мнѣ жить?.. Впереди – неизвѣстность.
Жизненный пламень еще не потухъ;
Бодрую силу теряетъ тѣлесность,
Но, пробудясь, окрыляется духъ.

Грустны и сладки предсмертные годы!
Это привычное мнѣ бытiе,
Эти картины родимой природы –
Все это, словно, уже не мое.

Плоти не чувствую прежней обузы;
Жду перехода въ обитель тѣней;
Съ милой землей расторгаются узы;
Духъ возлетаетъ все выше надъ ней.

Чуждъ неспокойному страсти недугу,
Вѣдая тихую радость одну, –
Словно хожу по цвѣтистому лугу,
Но ни цвѣтовъ, ни травы ужъ не мну…

1896 г.
Петербургъ.
[Жемчужников 1900, с. 64]



Завѣщанiе.

Межъ тѣмъ какъ мы въ разбродъ стезею жизни шли,
На знамя, средь толпы, наткнулся я ногою.
Я подобралъ его, лежавшее въ пыли,
И съ той поры несу, возвысивъ надъ толпою.
Девизъ на знамени: «Духъ доблести храни».
Такъ воинъ рядовой за честь на бранномъ полѣ,
Я, счáстливъ и смущенъ, явился въ наши дни
      Знаменоносцемъ поневолѣ.

Но подвигъ не свершенъ, мнѣ выпавшiй въ удѣлъ, –
Разбредшуюся рать сплотить бы воедино…
Названье мнѣ дано поэта-гражданина
За то, что я одинъ про доблесть пѣсни пѣлъ;
Что былъ глашатаемъ забытыхъ, старыхъ истинъ
И силенъ былъ лишь тѣмъ, хотя и старъ и слабъ,
Что въ людяхъ рабскiй духъ мнѣ сильно ненавистенъ
      И самъ я съ юности не рабъ.

Послѣднiя мои уже уходятъ силы,
Я дѣлалъ то, чтó могъ; я больше не могу.
Я остаюсь еще предъ родиной въ долгу,
Но да проститъ она мнѣ на краю могилы.
Я жду, чтобы теперь меня смѣнилъ поэтъ,
Въ которомъ доблести горѣло-бъ ярче пламя,
И принялъ отъ меня не знавшее побѣдъ,
      Но незапятнанное знамя.

О, какъ живуча въ насъ и какъ сильна та ложь,
Что духъ достоинства есть будто духъ крамольный!
Она – нашъ древнiй грѣхъ и вольный и невольный;
Она – народный грѣхъ отъ черни до вельможъ.
Тамъ правды нѣтъ, гдѣ есть привычка рабской лести;
Тамъ искалѣченъ умъ, душа развращена…
Приди; я жду тебя, пѣвецъ гражданской чести!
      Ты нуженъ въ наши времена.

1897 г.
Тамбовъ.
[Жемчужников 1900, с. 77–78]



Памяти Владимiра Сергѣевича Соловьева.

Покорно несъ онъ жизни бремя,
Но не отъ мiра былъ сего:
Тотъ высшiй мiръ манилъ его,
Гдѣ вѣчность заслонила время.

Мыслитель, вдумчивый пѣвецъ,
Благой искатель правды Божьей –
Онъ на землѣ былъ не жилецъ,
А въ даль стремившiйся прохожiй.

Святымъ восторгомъ окрыленъ,
Онъ шелъ безъ устали и скоро,
И вѣсть пришла, что скрылся онъ
За грань земного кругозора.

1900. г.
Ильиновка.
[Жемчужников 1908, с. 1]



Передъ окномъ.

Солнцемъ мартовскимъ пригрѣтый, таетъ
Старый снѣгъ, укрывшiй мерзлый долъ,
А надъ нимъ снѣжокъ опять порхаетъ –
Это внукъ за дѣдушкой пришелъ.

Безморознымъ днемъ, теперь ужъ длиннымъ,
У панели ширится ручей;
Въ городѣ, по улицамъ пустыннымъ,
Видѣли гуляющихъ грачей.

Съ горъ потоки побѣгутъ къ оврагамъ;
Оголятся талыя поля;
Но съ весной, грядущей быстрымъ шагомъ,
Прiодета встрѣтится земля.

Нѣжнаго цвѣтенiя растенiй
Чудная настанетъ череда;
Ландыша, черемухи, сирени
Понесутся запахи тогда.

До такого праздника природы,
Только мнѣ дожить бы довелось!
Насладиться и въ мои бы годы
Можно вдоволь… Доживу авось.

20-го марта 1907 г.

[Жемчужников 1908, с. 62–63]



ЛИТЕРАТУРА:
Брокгауз – Соловьев Вл. Жемчужников (Александр Михайлович) //
      Энциклопедический словарь. Издатели: Ф.А.Брокгауз; И.А.Ефрон. СПб., 1894.
      Т. XIа. Полутом 22. С. 857–858.
Брюсов 1990 – Брюсов В.Я. А.М.Жемчужников. Прощальные песни (1900–1907).
      СПб., 1908 г. Ц. 1 р.: [Рец.] // Брюсов В.Я. Среди стихов: 1894–1924:
      Манифесты, статьи, рецензии. М., 1990. С. 295–296.
Веселовский 1910 – Веселовский А. Алексей Михайлович Жемчужников //
      История русской литературы XIX в. / Под ред. Д.Н.Овсянико-Куликовского и др.
      Т. 5. М., 1910. С. 297–309.
Весин 1893 – Весин С.П. Фет, Полонский и А.Жемчужников: «Вечерние огни»,
      «Вечерний звон» и «Стихотворения». Житомир, 1893.
Гербель – Гербель Н.В. Русские поэты в биографиях и образцах.
      Изд. 3-е, испр. и доп. / Под ред. и с предисл. П. Полевого. СПб., 1888. С. 474–476.
Жемчужников и Л.Толстой – Л.Н.Толстой и А.М.Жемчужников // Толстой Л.Н.
      Переписка с русскими писателями. В 2 т. Т. 2. М., 1978. С. 393–399.
Жемчужников 1892 – Жемчужников А.М. Стихотворения А.М.Жемчужникова.
      В 2 т. Т. 1. СПб., 1892. – С портр. авт. и автобиогр. очерком.
Жемчужников 1900 – Жемчужников А.М. Песни старости. Стихотворения
      А.М.Жемчужникова. 1892–1898 гг. СПб., 1900.
Жемчужников 1908 – Жемчужников А.М. Прощальные песни
      Алексея Михайловича Жемчужникова (1900–1907 гг.). СПб., 1908.
      – С прил. портр. поэта и двух его посмертных стихотворений.
Жемчужников 1963 – Жемчужников А. М. Избранные произведения /
      Вступ. ст., подгот. текста и примеч. Е.Покусаева. М.; Л., 1963. – (Б-ка поэта. Б.С.).
Жемчужников Л.М. 1971 – Жемчужников Л.М. Мои воспоминания из прошлого /
      Сост. Ю.Н.Подкопаевой и др. Л., 1971. Указ. имен.
Л.Толстой. Письмо – Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений. Т. 72.
      М.; Л., 1933. С. 302–303.
ОЛРС. Заседания – Заседания Общества любителей российской словесности
      при Императорском Московском университете: [Протоколы]. Заседание XIV.
      М., 1859. С. 6, 8–9. – Оттиск из «Московских ведомостей», 1859 г., № 114.
Полонский 1893 – Полонский Я.П. «Стихотворения А.М.Жемчужникова»: Критический разбор
      Я.П.Полонского. СПб., 1893. – Из «Отчета о 9-м присуждении пушкинских премий в 1893 г.».
РП:1800 – Войналович Е., Кармазинская М. Жемчужников Алексей Михайлович //
      Русские писатели. 1800–1917: Биографический словарь. Т. 2. М., 1992. С. 264–267.
CОЛРС – Словарь членов Общества любителей российской словесности
      при Московском университете. М., 1911. С. 109–110.