Александр Сергеевич Бродский (псевдоним Вознесенский)
     28.II / 11.III 1880, Вознесенск Херсонской губ. – 22.I.1939, с. Новая Шульба Семипалатинской обл., в ссылке
     
     Александр Сергеевич Бродский, писавший под псевдонимом Александр Вознесенский, родился в семье уездного врача [РП:1800, т. 1]. Окончил гимназию в Николаеве.
     Согласно [РП:1800, т. 1] и ряду документов (см. ниже), учился в Московском университете: в 1897 поступил на медицинский факультет, затем прошел четыре курса юридического факультета, а в 1902 оставил учебу. (В ЦИАМ документы студента Бродского пока не обнаружены.) В 1898 Бродский учился также в драматической студии Московского филармонического общества у К. С. Станиславского.
     С 1902 Александр Вознесенский регулярно публиковал в газетах и журналах рассказы, фельетоны, литературные обозрения, критические статьи. Помимо основного псевдонима, подписывался и другими: Илья Ренц, Комар, Люцифер.
     Оставив университет, Александр жил в основном в Одессе, где приятельствовал с К. И. Чуковским, который в 1960-х вспоминал [Чуковский 1995, с. 450]:

В «Одесских Новостях» был сотрудник Ал. Вознесенский (Бродский), мой коллега. Он писал эффектные статьи (например, «У меня болит нога»), был мужем Юреневой, переводил пьесы Пшибышевского, хотя не знал польского языка.      Вообще Вознесенский был ушиблен Ницшеанством, символизмом, но не лишен дарования.

     24 мая 1903 «бывший студент Александр Сергеев Вознесенский» был «поручителем по женихе» на свадьбе Чуковского [Панасенко 2003]. В той же статье Натальи Панасенко приводится относящееся к следующему году полицейское донесение, представленное в канцелярию одесского градоначальника в связи с предстоящим выступлением поэта Вознесенского в литературно-артистическом обществе. Это донесение подтверждает факт обучения Бродского в Московском университете, но приводит иные (по сравнению с [РП:1800, т. 1]) сведения о его отце:

Вознесенский, как оказалось по собранным сведениям, есть бывший студент Московского Университета, сын коммерции советника Александр Сергеевич Бродский, 24 лет, лютеранского вероисповедания, поведения хорошего, судимостям не подвергался и ни в чем предосудительном замечен не был.      21 октября 1904 года.      Пристав Бульварного Полицейского уч. г. Одессы.

     Стихи Вознесенский начал печатать в 1905 в сатирическом журнале «Жало», с 1913 – в «Сатириконе» и «Новом Сатириконе». Печатался в киевском модернистском журнале «В мире искусств», в альманахе «Союз», сборнике «Прометей», «Новой жизни», «Новом журнале для всех», «Свободных мыслях», «Одесских новостях», «Одесском листке».
     Писал пьесы, шедшие во многих столичных и провинциальных театрах (в 1911 в МХТ К. Марджановым поставлена его пьеса «Слезы»), киносценарии, по которым было поставлено 10 картин. Занимался переводами: кроме двух пьес Пшибышевского, перевел ряд произведений Ю. Словацкого и др. Выступал с публичными лекциями, на основе которых написал книгу «Поэты, влюбленные в прозу» (Киев, 1910): предсказывал, что будущее символизма – в завоевании прозы, на путях Метерлинка, Пшибышевского, Леонида Андреева.
     В 1917 Вознесенский открыл в Петрограде Студию экранного искусства (позднее кинотехникум), в 1921–1923 был директором такой же студии в Киеве. В 1920–30-е он пишет стихи, рассказы, пьесы и инсценировки, а также воспоминания («Начало века»), переводит пьесы Х. Бенавенте и Ж.-Б. Мольера (рукописи в РГАЛИ, ф. 2247).
     Был репрессирован. Умер в ссылке. Реабилитирован посмертно.
     Трагическая судьба во многом определила неодобрительный тон опубликованных воспоминаний о Вознесенском. Так, в 1939 коллега-сатириконец Ефим Зозуля писал о нем [Зозуля 2008, с. 107]:

Смертей много... Совсем недавно (в 1938 году, как и Владимир Воинов) умер поэт, сценарист и драматург Александр Сергеевич Вознесенский, тоже много печатавшийся в «Новом Сатириконе». Его занимала преимущественно «женская» тема, на которую он любил и привык писать трагически:       Нет горше одиночества,       Как одиночество вдвоем!      восклицал он в одном из своих стихотворений.      Писал он об изменах, о женском лукавстве и всегда в тонах прозаически осуждающих, патетически превыспренних... Часто «грозил» женщине своего круга уходом к «Гапке», крестьянской простой девушке, у которой руки в навозе...      Кроме женщины, он усиленно занимался на страницах «Нового Сатирикона» и собой. Собой он был тоже якобы недоволен.       Долой меня! – кричал он в дни февральской революции. «Ко всем “долой” хочу еще одно “долой” добавить».      Он ненавидел будто бы себя «вчерашнего» и хлопотал о себе завтрашнем.      По сути это мелкая индивидуалистическая теоретика, которую не без самодовольства и самолюбования проповедовал Вознесенский в своих стихах.      Иногда же он, впадая в крайний пессимизм, писал и такие стихи:            Как я надоел себе самому      Со своими цепкими думами,      Со своим изворотом!            В леса бы, неведомые никому,      С болотами, зелено-угрюмыми,      И сделаться бегемотом!..            Но знаю, что, даже сделавшись им, я      В своей же самке      Вызвал бы отвращение...            Нет: только увидеть свое имя      В траурной рамке      Газетного объявления!            Аверченко печатал эти в меру эротические и в меру «философские» стихотворные произведения – ибо чего только не нужно было большому сатирическому журналу?      Нужен был и такой «товар».

     Жена Вознесенского, актриса Вера Юренева, выпустила несколько книг: «Женщины театра» (Пг., 1923), «Актрисы» (Пг., 1925), «Записки актрисы» (М.–Л., 1946). В последней книге, рассказывая о своем творчестве, она почти не упоминала мужа или обозначала его как В. [Юренева 1946, с. 67]:
     
     Журналист В. принес мне чудо-пьесу Пшибышевского «Снег». Пьеса напечатана по-польски, но В. рассказал ее содержание. Он будет переводить ее для меня, для моего бенефиса. Неужели я буду играть ее? Просто не верится в такую удачу.
     
     Единственный стихотворный сборник Вознесенского «Путь Агасфера» (СПб., 1914; переиздан в 1916) вышел с предисловием Леонида Андреева, который назвал его книгой философских настроений, занимающей золотую середину между математичностью чистой философии и вагнеровской музыкой чистых настроений. Л. Андреев писал [Вознесенский 1916, с. 3–4]:

Въ стихахъ Ал. Вознесенскаго меня привлекаетъ ихъ затаенная тревога мысли. Въ нихъ есть что-то безсонное: это душа, которая никогда не спитъ и не знаетъ колыбельныхъ, баюкающихъ пѣсенъ. Но только у дня нѣтъ сновидѣнiй: есть у безсонницы свои безсонныя грезы – тѣ странныя сочетанiя ясности и мглы, ритма дня и ритма ночи, что какъ знакомые предметы въ туманѣ: и тѣ, и не тѣ.      Стихи всегда только сонъ, какъ и музыка: иныхъ нѣтъ стиховъ и нѣтъ иной музыки. То, что глаза открыты, когда слушаешь стихи или музыку, еще ничего не доказываетъ; и многiе слушаютъ музыку съ закрытыми глазами: такъ ближе къ правдѣ. Но кто сталъ бы терпѣть искусственность стиха, неправдоподобiе ри$fмы, назойливый ритмъ, кто сталъ бы терпѣть темную власть музыки, если бы онъ уже не нашелъ все это въ своихъ темныхъ, искусственныхъ, неправдоподобныхъ снахъ, уже не подчинялся бы многократно власти могучаго н а с т р о е н i я !

А. С. Кулева

Основные источники: [РП:1800, т. 1; РПСВ, с. 684; Чуковский 1995; Панасенко 2003].
     
      ЛИТЕРАТУРА:

Вознесенский 1916 – Ал. Вознесенский. Путь Агасфера. Первая книга стихов. Пг.: Шиповник, 1916.
Зозуля 2008 – Ефим Зозуля. Сатириконцы. Часть 4. Окончание // Русская жизнь, 2008, № 12 (29), 19 июня.
Панасенко 2003 – Наталья Панасенко. Чуковский в Одессе // Альманах «Египец», № 11. Киев: Институт иудаики, 2003 [http://judaica.kiev.ua/Eg_11/Eg1112.htm].
РП:1800 – Русские писатели. 1800–1917. Биографический словарь. Тт. 1–5. М.: Большая Российская энциклопедия, ИМЛИ РАН, 1989–2007.
     РПСВ – Русская поэзия «серебряного века». 1890–1917: Антология / под ред. М. Л. Гаспарова, И. В. Корецкой. М.: Наука. 1993. Дневник (1930–1969). М.: Современный писатель, 1995.
Юренева 1946 – В. Л. Юренева. Записки актрисы. М.–Л.: Искусство, 1946.