Александр Александрович Добровольский (псевдоним Александр Тришатов)
Прозаик, поэт
9/21.IX 1886, Москва – 8.I 1964, Москва
Учился на юридическом и историко-филологическом факультетах Московского университета

       Добровольский родился в Москве в дворянской семье. Начал образование в училище Л.Н.Валицкой на Маросейке, продолжил в III Московской гимназии. В 1905 поступил в Московский университет, учился сначала на юридическом, потом на историко-филологическом факультете до 1912. Университет не окончил, так как в августе 1912, проводя студенческие каникулы в селе Николаевке Екатеринославской губернии, был арестован по подозрению к причастности к екатеринославской социал-демократической организации. Был посажен на четыре месяца в тюрьму Луганска, а затем был выслан на два года в Бердянск. Освобожден из ссылки в ноябре 1913. Вернувшись в Москву, Добровольский подал прошение о продолжении образования в университете, но получил отказ как «неблагонадежный». В 1914–1916 жил в Санкт-Петербурге, работал секретарем редакции «Нового журнала для всех». В это время завязалась дружба Добровольского с С.Есениным, которого он позже, уже в лагере, оплачет в стихотворении «Песня» (см. ниже).
       Писать начал с гимназических лет. Первые журнальные публикации появились в 1911. В 1915 (под псевдонимом Тришатов) издал сборник рассказов «Молодое, только молодое» (СПб.). Современники высоко ценили его творчество. Так, И.И.Белоусов (секретарь общества «Литературная среда») считал, что он «слишком перегнал свое время». В двух письмах писателю Н.С.Ашукину (апрель и июль 1921) Белоусов дает развернутую оценку прозы Тришатова [Блинов 1990, с. 103, 107]:

Тот огромный восторг, который вызвала во мне проза Пастернака, Тришатова, Белого, – является для меня подтверждением их огромной значимости, только Тришатов и Пастернак пошли дальше Белого.       Видел недавно во сне <…> Тришатова. Он читал свой рассказ – ему не давал читать Пильняк, боясь, что это будет слишком превосходить его вещи. Вспоминаю твой отзыв: Тришатов – это Достоевский под микроскопом и думаю, что это неверно, конечно, хотя, быть может, и есть малюсенькая злая доля истины. <…> Знаю и продолжаю утверждать, все более укрепляясь в этом, что Тришатов – самое значительное явление в русской литературе за последнее время. Все, что он пишет, «останется».

      В 1916 Добровольский вернулся в Москву и стал секретарем издательства «Сполохи». Подготовил второй сборник рассказов, однако набор книги был рассыпан в национализированной большевиками типографии П.П.Рябушинского. Впоследствии он так описывал свое состояние в послереволюционный год: «со всем моим укладом и воспитанием, неприспособленный, больной, беспомощный, оставшийся без средств, среди несчастий семьи, среди великого крушения» [Добровольский 1994, с. 91–92]. В 1918–1919 Добровольский оказался в Калуге, служил в губернском союзе потребительских обществ. Калужская жизнь описана им в письме другу, В.П.Ютанову, от 24 ноября 1918 [Блинов 1990, с. 105]:

Может быть, вы уже совсем забыли про меня, вот уже я и сам не верю, что на земле был Тришатов. Я теперь только помощник секретаря в кооперации, я пишу теперь только бумаги с ходатайством об освобождении священников от призыва в тыловое ополчение, отношения в Совнархоз, объявления, что в Губернском союзе потребительских обществ есть вакансия машинистки 2-го разряда с окладом жалования в 675 рублей, а вечером еще хуже, от 7–8 я пишу ордера на астраханские селедки, мыло, керосин и валенки. <…>        У меня почти слезы на глазах, моя, моя Москва дорогая, и ваша Серпуховская, вся дорога до вашего дома… Ах, эти длинные ночи, последняя папироса, уже потушенное электричество и мы с Иваном Ивановичем <Белоусовым> (отрывок из нового Герцена), разговоры до рассвета, все волнение пережитого вечера, литературных встреч и впечатлений.

      Добровольскому удалось вернуться в Москву, но ненадолго: 27 августа 1919 он был призван в Красную армию и направлен в канцелярию штаба в Красноярске. Затем окружной военный комиссариат Восточной Сибири откомандировал его в Иркутск, куда он прибыл 22 августа 1920. 31 октября 1920 он писал Н. С.Ашукину [Блинов 1990, с. 106]:

Я все-таки не понимаю, зачем я очутился здесь, за тысячи верст от всего мне привычного и дорогого.        Жизнь моя идет без событий. Сижу в библиотеке красноармейского клуба, добросовестно пишу инвентарную книгу, карточки каталога и формуляры <…>        По вечерам, когда дают электричество, что бывает с большими промежутками, читаю какие-нибудь добрые старые романы и все больше убеждаюсь, что сам я никогда ничего подобного не напишу.        Если сел бы писать, я знаю это, опять начнешь кричать без запятых… да нет, я молчу упорно, разве есть что-нибудь лучше молчания?

      Стремясь вырваться в Москву, Добровольский по совету друзей в декабре 1920 обратился за помощью к В.Брюсову [Блинов 1990, с. 107]:

Жизнь в Москве необходима мне для литературной работы, и это заставляет меня обратиться к Вам <…> долголетняя работа среди книг (в течение последних лет я работал в библиотеке Калужского Губсоюза, в библиотечной секции Культпросвета 43 дивизии, в литературно-библиотечной комиссии Московского совета), наконец, моя настоящая работа в иркутских библиотеках – гарнизонной и библиотеке Союза Советских служащих <–> дает мне смелость просить <В>ас о замещении мною одной из вакантных должностей во вверенной Вам библиотеке Литературного отдела и откомандировать меня как специалиста и литератора в Москву.

       Надо полагать, Брюсов откликнулся на эту просьбу. В 1921 Добровольский демобилизовался и вернулся в Москву, работал в литературном отделе Народного комиссариата просвещения РСФСР, затем продавцом в книжном магазине, а с 1928 по 1948 – библиотекарем в Московском доме литераторов. В 1922 был членом редколлегии и одним из авторов журнала «Маковец» (Сергиев Посад). Принимал участие в создании и работе литературного кружка «Современники» (1921–1924), учредителями которого были, кроме него, П.Вагин, В.Вешнев, М.Волков, В.Мордвинкин, А.Насимович, А.Перегудов, Б.Пильняк, М.Португалов, О.Савич, М.Шимкевич, А.Яковлев и др. Кружок ставил перед собой следующие задачи: «отражение в художественной прозе современности, выработка мастерства, отрицательное отношение к любительской дилетантской кружковщине» («Известия», 1922, 22 апреля).
      19 июня 1948 Добровольский был арестован по делу поэта Даниила Андреева. Дневники, записные книжки, наброски и готовые произведения (в частности, ряд рассказов) были уничтожены во время следствия. 22 октября 1948 был приговорен по ст. 58 к 10 годам лишения свободы за антисоветскую пропаганду. В 1949–1954 отбывал срок в Потьминских лагерях, где написал цикл стихотворений «Ж-106» (в настоящее время хранится в РГАЛИ). Позже стихи из этого цикла были опубликованы в антологии поэзии узников сталинских лагерей [СДИ] (по рукописям, сохранившимся в семье Даниила Андреева).
       А.А.Добровольский вернулся в Москву в 1954, в 1956 был реабилитирован. Писал документальную прозу.
      Несмотря на убежденность современников, что «Тришатов останется» (см. выше), сейчас это имя вспоминают редко. Одно из немногих исключений – публикации Русской православной церкви. Добровольский был глубоко религиозен, с 1918 – прихожанин Храма Николая Чудотворца в Клённиках, духовный сын о. Алексия Мечёва. В изданиях РПЦ выходила послелагерная проза писателя: автобиографический сборник «Десять мин» (М., 1991) и рассказ о его духовном отце [Добровольский 1994].

      Основные источники: [Блинов 1990, ЗХП, СДИ]