Игорь Герасимович Терентьев
Поэт, режиссер, сценарист
17/29.I 1892, Павлоград Екатеринославской губ. – 17.VI 1937, Москва, в заключении
Окончил юридический факультет Московского университета

      И.Г.Терентьев происходил из дворянской семьи. Его отец, Герасим Львович Терентьев, был подполковником отдельного корпуса жандармов в Екатеринославе. В 1903 семья переехала в Харьков. В 1910 Терентьев окончил III Харьковскую гимназию и поступил на юридический факультет Харьковского университета. Одновременно с университетом он учился в Харьковском художественном училище. В 1912 переехал в Москву и перевелся на юридический факультет Московского университета, который окончил в 1914. Во время войны был направлен в военное училище ускоренного выпуска в Тифлисе, по окончании которого в 1916 служил подпоручиком при отделении железнодорожных войск Управления военных сообщений Кавказского фронта в Тифлисе. После Февральской революции на некоторое время активно включился в политическую жизнь, избирался председателем краевого съезда кавказских железнодорожных войск и председателем дивизионного комитета. Оставшись в отделившейся от России Грузии, Терентьев пытался прокормить семью (жену Наталью и родившуюся в 1916 дочь Татьяну) самыми разными способами, которые он перечислял в письме от 8 апреля 1919, адресованном другу и свойственнику М. М. Карповичу [Терентьев 1993, с. 23]:

Когда Управление военных сообщений было ликвидировано и я остался без службы – вот список моих попыток зарабатывать: 1) была открыта «контора юридической помощи». В две недели клиентов набралось на около 2х миллионов рублей, но грузинск. правительство отказалось рассматривать дела конторы, т. как это были дела контрагентов казны (бывш. русской), и контора была закрыта. 2) Поступил чернорабочим в винный погреб на 600 р. в месяц. Проработал неделю и начал заболевать от непривычки таскать восемь часов тяжести (я был там мушей) и в то же время тетя Маша соблазнила ишаком… У Цителовых (ее знакомые) был ишак, которого они предложили мне напрокат… 3) и я сделался ломовым извозчиком: ездил на вокзал за поклажей, по городу развозил муку, вещи, вино… Но тут сильно вздорожал корм ишачий и предприятие стало убыточным настолько, что на этом деле я потерял (продал) золотые часы. 4) После ишака поступил в театр вторым актером на 450 руб. в месяц. Прослужил весь зимний сезон. Теперь служу в том же театре великопостный сезон на первых ролях и получаю 600 р. в месяц. На лето имею предложение на 1500 р. в месяц, но это еще неопределенно. Вся беда в том, что я юрист по образованию и не коммерсант по рождению: юрист – не специальность теперь, а вне коммерческой деятельности мне – не грузину, не политич. деятелю – заработка нет. Оставалось использовать свое когдатошнее увлечение театром (некоторая способность и опыт) и раздувать их до профессионализма. И вот на этом поприще мне лучше всего удалось вымазаться негром, петь английские шансонетки и танцевать чечетку. Мой бенефис прошел так бурно в смысле оваций, что было очень смешно.

      С идеями футуризма Терентьев познакомился еще в Харькове. В послереволюционном Тифлисе оказалось несколько известных футуристов. Терентьев присоединился к футуристической группе «41^о», которая была основана еще в 1916 в Петрограде И. Зданевичем, М. Ле-Дантю, Н. Лапшиным, В. Ермолаевой и О. Лешковой; в Тифлисе, кроме Терентьева, в группу вошли А. Крученых (живший то в Тифлисе, то в Баку), К. Зданевич и Н. Чернявский. О своем новом увлечении Терентьев писал в продолжении цитировавшегося выше письма Карповичу:

Имея поневоле очень много свободного времени, я опять занялся усиленно поэзией и, работая много уже два года как футурист, – вышел за пределы футуризма и только условия времени не позволяют мне «раскрыть свои рукописи для всех» – нужны деньги для издания и нужны люди, способные образовать школу. Покамест вышли книги: «Ожирение роз» – книга известного футуриста Крученых обо мне и с моими стихами, «Грандиозарь» – моя книга о Крученых, завтра выходит книга моих стихов под названием «Херувимы свистят», в ближайшем будущем будет издана моя теоретическая книга «Табак» – законы обиходного языка и поэзии (контрасты) и ритм стиха (приложение музыкального счета к стихам).

Действительно, и в 1919, и позже, в 1920-21, в Тифлисе издавались маленькие книжки Терентьева – заумные стихи и литературоведческие эссе, объяснявшие глубинный смысл зауми (отрывки из этих изданий см. ниже).
      В 1921, после того как в Грузии установилась советская власть, Терентьев работал художником в «Грукавроста» и вел театральную работу в Красной армии. В начале 1922 вместе с художником К. Зданевичем отправился в Константинополь, куда ранее уехали его отец и брат и куда он намеревался перевезти жену и дочь. О причинах своего возвращения в Тифлис он писал теще в письме от 18 сентября 1922 [Терентьев 1993, с. 31]:

Только что вернулся я из Константинополя, где пробыл 8 месяцев. <…> Вернулся я в Тифлис, п. что почтовые сообщения между мной и Наташей по вине американского комитета были задержаны на 3 месяца – именно на этот срок запоздали деньги, которые я выслал Наташе из Константинополя. Три месяца просрочки в моих скудных возможностях много значили и я побоялся настаивать на приезде Наташи в Константинополь, хотя и мог отправиться вместе с ней в Париж на стипендию в Сорбонский Университет для продолжения своих филологических занятий (меня хотели туда отправить американцы). Я побоялся, что если вдруг эта блестящая комбинация не осуществится, надо будет с семьей зимовать в Константинополе, а это совсем плохо: Конст-поль хуже Тифлиса в отношении заработка.

      1923 год был богат переездами. Сначала Терентьев служил секретарем в Бакинском отделении Внешторга; затем отправился в Москву, где сотрудничал в журналах «ЛЕФ» и «Крысодав» (направленность «ЛЕФа» он нашел излишне традиционной); наконец, переехал в Петроград и поступил в возглавляемый К. Малевичем Музей художественной культуры, где стал заниматься проблемами фонологии и зауми. Поставил на сцене «Трактат о сплошном неприличии», читал лекции, участвовал в диспутах о новом искусстве.
      Несколько следующих лет были связаны прежде всего с театром, где он работал и как сценарист, и как режиссер-новатор. В 1924-25 написал заумную трагедию «Jордано Бруно», осуществил пародийную постановку «Снегурочки» А. Н. Островского, был одним из организаторов Красного театра, в котором поставил свою пьесу «Джон Рид», поставил политический фарс В. Вознесенского «Необходимость». В 1926 создал экспериментальный Театр Дома печати, где поставил пьесу Л. Андреева «Фокстрот» (вскоре была запрещена), свою пьесу «Узелок» и оперу «Джон Рид». В 1928 после ареста директора Дома печати Н. П. Баскакова и временного закрытия Дома печати вместе с труппой своего театра гастролировал в театре Мейерхольда в Москве. Гастроли имели успех, однако остаться в Москве ему не удалось. В 1929 Терентьев отправился в Харьков и организовал там украинский передвижной театр «СОЗ». В следующем году переехал в Днепропетровск, где стал главным режиссером театра им. Шевченко и организовал Днепропетровский государственный рабочий театр. Ставил спектакли в Одессе.
      В январе 1931 был арестован и провел 8 месяцев в днепропетровском ДОПРе. Его дело опубликовано в [Терентьев 1993]: 24 февраля Терентьев «признался», что был французским шпионом, а вскоре, 13 марта, сделал следующее уточнение: «Во всех моих предыдущих показаниях мною допущена очень существенная неточность, а именно, вместо “английская контрразведка” я всюду писал “французская”». По приговору тройки «шпион» непонятного государства был направлен в г. Котлас. Надо отдать должное коллегам Терентьева, которые в это время пытались помочь ему, обратившись в ГПУ УССР со следующим письмом [Терентьев 1993, с. 45]:

Нам стало известно, что один из талантливейших молодых режиссеров-новаторов Игорь Терентьев приговорен к длительной высылке в Котлас.       Полагая, что приговор не имеет в виду лишить его возможности вести весьма ценные теоретические изыскания в области искусства и театроведения в частности, мы просим заменить Котлас каким-либо другим пунктом, ближе расположенным к культурным центрам страны, с тем, чтобы он мог в своей теоретической работе пользоваться всеми необходимыми материалами и пособиями.       Мы убеждены, что он как культурная величина в области искусствоведения может принести немалую пользу строящемуся советскому искусству.       Москва, 10 декабря 1931 г.       Ник. Асеев       О.М.Брик       Л.Кассиль       П.Незнамов       С.Кирсанов       В.Жемчужный Группа членов Л.К.С.М., работавшая в последнее время с И. Терентьевым в Днепропетровском рабочем театре (Д.Р.Т.):          1) Липкин Ф.          2) Монкевич Б.          3) Шведак Н. С.          4) Мельник В. Ф.          5) Литвиненко Я.          6) Куклин Л.

         Терентьева перевели на Беломорско-Балтийский канал, где он руководил театральной агитбригадой заключенных, сочинял для нее сценки, печатал стихи в лагерной газете. Одно из таких стихотворений недавно опубликовано в [Богомолов 1999, с. 598]:

Армия труда В такой стране и умереть не страшно: Полнее жизнь никак не может быть, – Вся ясность человеческая наша Вошла и в производство тут и в быт. <…> Здесь каждый человек – жизневладелец. Он клал ее как деньги на ладонь, Он знает цену ей на самом деле: Смысл, вкусный аромат ее и вонь! <…> Каналармейцы мы, для нас найдется По плану место в стройке мировой! Себе мы верим: ровно сердце бьется, – Нам слово – «Новостройка» – дом родной. Август 1932. Повенец

         В 1933 был досрочно освобожден из лагеря и стал руководителем центральной агитбригады Дмитровского лагеря НКВД на строительстве канала Москва-Волга. Все попытки найти работу в другом месте успехом не увенчались.
         28 мая 1937 в Дмитрове Терентьев был арестован по ложному обвинению в подготовке покушений на вождей партии и правительства. 17 июня расстрелян в Бутырской тюрьме.
         Стихи Терентьева популярны за рубежом; так, в 1988 в Болонье вышло его «Собрание сочинений», в 1992 в Париже – его «Рекорд нежности». В России исследования его жизни и творчества связаны прежде всего с именем Сергея Кудрявцева, подготовившего книгу [Терентьев 1993] и два «Терентьевских сборника» (М., 1996 и 1998).

Основные источники: [Терентьев 1993, Терентьева 1991]