Пир зверей

1
«Зрелищ, зрелищ!» Граждан массы
В цирк стремятся. Как волной,
Наливаются террасы
Их шумящею толпой.
Занял верх полуголодный
Пролетарий; в нижний ряд
Класс уселся благородный,
И чиновен, и богат.
В ложе белые весталки,
Всадник с цепью на груди…
Шлемы, ликторские палки^*),
Блеск и роскошь... Впереди
Старцев важных ряд маститый,
И среди их красных тог,
Окружённый пышной свитой,
Кесарь – мира полубог.
      Шум затих. Досель упрямы,
Волны римлян прилегли,
Ждут... Актёров страшной драмы
На арену уж ввели.
Ave, Caesar! Пред тобою,
Без рыданий и мольбы,
Встали тесною толпою
Христиане и рабы.
Ты в убежище высоком
Можешь мирно возлежать
И глядеть спокойным оком
На идущих умирать.
Раб внизу, как ты, спокоен,
Твёрдой верой светит глаз.
Кто ж венка из вас достоин?
Кто свободнее из вас?
Ты ль, надёжно защищённый
Лесом копий и мечей,
Он ли, в жертву обречённый
Диким полчищам зверей?..
Твёрдо раб идёт на муку,
Ты ж, уставший уж царить,
Протянуть не смеешь руку –
Казнь его остановить!
      Ave, Caesar!.. Всюду двери
Заскрипели, снят запор...
Из железных клеток звери
Враз рванулись на простор.
Мощно прянул лев красивый,
Выбрал жертву и прилёг...
Под взъерошенною гривой
Светит бешеный зрачок.
Миг – и в водухе, как птица,
Распластавшись, он прыгнул...
Безучастны римлян лица,
Одобренья слышен гул...
Смотрит книзу кесарь гордый,
Не волнуяся ничуть:
Вгрызся зверь кровавой мордой
В человеческую грудь.
Бьются бедной жертвы члены
В смертном ужасе, в тоске;
Пузыри кровавой пены
Закипают на песке...

2
По террасе Колизея
Шумно бесится народ.
Достигая апогея,
Пир чудовищный растёт.
Опьянели звери... Дико
Скачут, мечутся и рвут...
Море воплей, стонов, криков...
Средь недвижных, страшных груд
Мёртвых тел краснеет масса
Недоглоданных костей...
Капли мозга, клочья мяса...
Полон крови Колизей!
Взмок изрытый пол арены...
Тигр, и жмурясь, и ворча,
Треплет жадно чьи-то члены...
Верный роли палача,
Барс, уж сытый, жертвы новой
Гневно ищет. Вон старик,
Уцелев, стоит суровый...
Зверь к нему. Но в этот миг
С криком злобы раб высокий,
Молодой, исполнен сил,
Грудью выпуклой, широкой
Старика застановил...
Дерзким жестом оскорбившись,
Барс огромный дал скачок...
Человек и зверь, сцепившись,
Покатились на песок.
Лапой мощной рвётся тело,
Брызги крови на стенах...
Слышно, что-то захрустело
На безжалостных зубах...
Но, гибка, подобно змею,
Эластична и ловка,
Колоссальной кошке шею
Сжала крепкая рука.
Силой бешеною стиснут,
Зверь хрипит, измучен, слаб...
На полвзмахе лапы виснут...
Всё сильнее давит раб!
Роет землю коготь острый,
Пены белая черта
Потекла по морде пёстрой
Из оскаленного рта.
Слабых судорог мгновенье –
И кровавый, грозный глаз,
В смертной муке и томленьи,
Закатившися, погас.
Грянул вопль – восторгом дышит
Вся арена... Кончен бой...
Крик помилованья слышит
Весь израненный герой.
О песок рукой измятой
Оперся он, привстаёт...
Книзу массой синеватой
Тихо внутренность ползёт...
А над ним – в свету, в лазури –
День плывёт, роскошный день...
Ave, Caesar! Morituri
Те salutant!..^*)

Не позднее 1876


Сон

Мне снится: с косою, с седой бородой
Уселся Сатурн^*) недвижим;
События мира картиной живой,
Меняясь, идут перед ним.
Он видит: в чаду вакханалий, пиров,
Обрызганный кровью, вином,
У праха разбитых родимых богов,
По латам повитый плющом,
Как лев, поражённый нещадной стрелой,
Агонией смерти томим,
В лучах восходящих зари молодой
Хрипит обессиленный Рим.
Он видит: гигант, умирая, поник
Под юной могучей рукой...
И в бороду тихо смеётся старик,
Качая седой головой!

Он видит: под знаменем правды, креста
Работает петля, топор,
И дикий аскет, призывая Христа,
Молясь, зажигает костёр.
Средь стонов, проклятий «Те Deum»^*) гремит,
Купается рыцарь в крови,
И песнь миннезингера^*) кротко звучит,
Полна беззаветной любви.
Он слышит виллана^*) отчаянный крик
Под тяжкой баронской пятой...
И в бороду тихо смеётся старик,
Качая седой головой!

Век новый блестящих идей и труда
Пред старым Сатурном идёт.
И истины ярко сияет звезда,
И тает невежества лёд.
Он видит: свободе грядущей народ
В восторге курит фимиам,
И, тишь нарушая, свистит пароход,
Весь в брызгах идёт по волнам.
Работает пушка Армстронга^*) и штык,
И штуцер^*) блестит нарезной...
Хохочет, хохочет, хохочет старик,
Качая седой головой!

Конец 1870-х годов


Патриотическая иеремиада^*)

Восплачем, братья, дружно:
Жизнь стала хуже ада,
Не сыщешь, что нам нужно,
Всё есть, чего не надо!
Прогневали, знать, Бога –
Совсем беда настала:
Училищ слишком много,
Острогов очень мало...
Тревога мысль терзает,
Душа болит невольно:
Квартальных не хватает,
Газет чресчур довольно…
Разбиты идеалы,
Повержены кумиры…
Свободные журналы,
Стеснённые трактиры…
Смиренья нет... Нахальство
Везде на первом плане…
Несчастное начальство,
Счастливые крестьяне…
Нет веры, есть сомненья,
И с грустью видят взоры:
Ни на волос терпенья,
А требований – горы!..

Январь 1881


Поэты-демократы 1870–1880-х годов. Библиотека поэта. Советский писатель. Ленинградское отделение, 1968.