 |
||||
|
Иитермеццо Отчего так светло На душе у меня? Отчего стало вдруг Мне теплей солнце дня? Отчего стал ручей Так игрив, голосист? И зачем он спешит, И так резв и так чист? Уж не я ли влюблён? Уж не я ли любим? Уж не я ль упоён Поцелуем твоим? Всё мечта, всё мой сон... Лишь тобой в них всегда Улыбается вновь Не моя мне звезда. Что ж – прости и прощай, Умолчу, взор сменя: Те же радость и грусть На душе у меня. Греческая песня В оливковых рощах, в пещерах у моря, Сидят мои предки, не ведая горя, Питомцы Эллады златой. Питомцы Эллады, питомцы Платона, Взращённые лирой златой Аполлона, Искусства эгидой живой. Искусства эгидой, от Зевса – могучей; Им вторит веселье кифарой гремучей, Амфор золотистым вином. Вином золотистым, и спелой маслиной Себя насыщают, и слушают чинно Слепого Гомера виденье веков. Гомера виденье, спондей плавнотечный, Где врублены строки резцом вековечным, Эгидой Праксителя слов. Где юноши стройные в туниках белых Телами сверкают, о смуглые стрелы, В игре состязанья борьбой. В игре состязанья, счастливые дети, Свободные дети, и в блеске столетий Воспеты Афиной самой. Богиней Афиной Палладой, и мудрой Эрос где прославлен Сафо златокудрой, И Пиндар где одой своей. Стих медью Гефеста где кован, латунный, Где лирой заветной Алкей среброструнный Приветствует бога огней. И небо где в ризе лучей белоснежной, И море и солнце в лазури безбрежной, – Эллада, Эллада моя. Солнечная песня Если в душе моей снова и снова Песня живая трепещет опять, Хочется мне вдохновенное слово Песней той вечному свету сказать. Если в душе моей снова и снова Песня живая ликует опять, Хочется мне вдохновенное слово Песней той вечному солнцу сказать. Если в душе моей снова и снова Песня живая играет опять, Хочется мне вдохновенное слово Свету и солнцу – другу сказать. Вечному свету, вечному солнцу Песней той вечной живое сказать Солнцу живому, свету живому, Свету и солнцу – другу сказать. Весенний ветер Свежий весенний ветер. Даль прояснилась от туч. Стал по-весеннему светел Утренний солнечный луч. Наст пропадает на снеге. Почки живей на стебле. Крокусов первых побеги В талой весенней земле. Трав на пригорках согретых Первый зелёный покров. Свежий весенний ветер. Жизнь начинается вновь. Личико Тютюлечки-тютюлечки, а я сижу как дурочка, Тютюлечки-тютюлечки, стихи свои пишу. Ни Шурочка, ни Мурочка, а просто, просто курочка, Амурочки-амурочки, любовь, любовь ищу. Любовь мою заветную, заветную-желанную, Желанно-бесталанную, грущу, грущу, грущу. Любовь нашла – не верится, уверясь – разуверится, Примериться б, примериться б, да случай упущу. Вот так, вот так рифмуется, за рифмами целуется, Целуется-милуется сокровище моё. Читаясь – не читается, но всем запоминается, И личико в поэзии имею я своё. Весной Ярче и теплее Света акварель; Дружно блещет, греет Солнечный апрель. Отстранён и бледен, В высоте пропал Мартовского неба Пепельный опал. Всюду пробужденье, Свежесть, новизна, Всюду бег, движенье, Ширь, голубизна. Дышится, живётся, Радостней мечта, Пожелай – даётся, Ближе красота. Пожелай – всё сможешь Рано по весне, Все дела умножишь Явью – как во сне. Сумерки Бледные поляны, Бледная луна, Изморозь, туманы, Снега сторона. Гаснет луч закатный В сумерках теней, Путь закрыт обратный, Ночь темней, темней. Лес нагой чернеет, Крик вороньих стай, Блёклый свет не греет И безлюден край. Холодно и дико, Лог седой не мил, Степь глядит безлико Да кресты могил. Родина Там генцианы синие в лугах... Там воздух свеж и сладостно прозрачен, Там красота, в полуденных лучах Сияет вечно блещущее море. Там край снегов и ласковых долин, Там облака и горные вершины Соседствуют гармонией своей. Там в рощах солнечных безвременно цветут Магнолия, вечнозелёный лавр, нарциссы, Там край мечты возвышенной, живой, Там всё весна, там света праздник вечный, Там лестница Иакова взнеслась В заоблачное царство Лоэнгрина. Там предков край, там родина моя. Зимой Ели серебряной пологи брачные, Иней в алмазе, смеются-кудрявятся, Блещут, искрятся, зовут, откликаются Песней узорной своей. Радостной сказкой морозной расцвечены, Иглы ветвей изумрудные красятся Яхонтом-розой, живыми кораллами, Грудкой цветной снегирей. Видится-близится, чудится-слышится, Свежей порошей волнистой раскинулась, Соболем-шубкой пушистой наряжена, Скатерть снежинок сама. Светлой тумана вуалью невидимой Контуры в дымке подёрнуты ясные, – Дали вы русские, дали прекрасные, Дали родные – зима. Над вечной лебединой Над вечной лебединой, Где света белизна, Скупой лазури синей Пустая вышина. Звенит она и плещет, И в глубине такой Волненье сна трепещет, И вечность, и покой. Не близко – не далёко, Не дремлет и не спит, Серебряное око Невидимо блестит. И тает, мглой оградной О вечность опершись, И далью неоглядной Уходит в неба высь. Звезда Антиноя Звезда Алькор, далёкая звезда... Быть может человек – звезды пришлец иной? И смотрит он в тоске на колыбель иную, Где мнится вновь и вновь ему Звезда Любви, Далёкая звезда утерянного рая? От мути я аквариум отмыл, Где в тине две лягушки прозябали; Насыпал мотылей; корнями элодею В песке и раковинах укрепил. И что? Лягушкам – жизнь. Мне – Маленькая радость: тот апокатастазис, Что катарсисом зовётся. Не знаменит я. Не разбогател. Но счастлив. И природа засияла. Отрывок из поэмы «Московский университет» Прекрасен мир. И в мире этом Тебе и мне придётся жить. Кем станешь? Доктором? Поэтом? Не важно это. Важно быть Мечтой и волей устремленья, Всегда во цвете вдохновенья. Самим собой. Всегда искать. Всегда в движеньи чувства знать, Что альборада*) обновленья – В тебе самом. Всегда, везде Искать звезду, идя к звезде В поэме вечной достиженья, Всегда сиять, в поэме той Быть не планетой, а звездой. Завещание Мой друг! В тот день, когда взойду я к Свету, Не надо слёз. Пусть прежняя семья Друзей моих узнает новость эту В концерте радостном, с тобой где буду я. Пусть клумба каннов перед Университетом Прибежищем последним станет мне, И горстью пепла по закону предков, Что было мной – да будет предано земле. Пусть будет так. Мне пирамид не надо. Сюда придут студенты поутру, Сюда придёт мальчишка синеглазый И вспомнит обо мне. И здесь я не умру. А память вечная, той клумбой расцветая, В лучах приветных солнца и весны, Мою возвысит к небу песнь земного рая, В ней отразив небес живые сны. | ||
|
Миниатюры |
Из Шекспира и Пушкина Безумье сильных требует надзора, Но власть верховная не терпит слабых рук. В декабре Через низкое оконце На сберкнижку, как скупец, Скопидомно копит солнце Граны собственных телец. Гуманизм А гуманизм – как северное солнце: На миг блеснёт, и вновь – столетья вечной тьмы. Спасенье Спасенье? – В тормозах! Заставленная саркофагами книжных полок Жилая комната Стала походить на гробницу Тутанхамона. Круглое в круглом Классика, вечное – то, Что больше улучшить нельзя. Истинное Что истинно сегодня – ложно завтра, А послезавтра – истина опять. Элегический дистих из Платона Небом желал бы я быть, звёздным всевидящим небом, Чтобы тебя созерцать всеми очами его. Бегущий век Диагоналями спешащими дорожек Газоны топчет наш бегущий век. Кузнечик времени Спеши, спеши, мой друг, спеши: Кузнечик времени стрекочет. Рассеянно сосредоточен... Жара лютует как мороз... Январь: чуть-чуть на локотке Приподниматься солнце стало... В дожде помытая луна... Не ночь, а угольная яма... Не надо много: надо лучше... Небо насупилось тучами к ночи... Заснежено ромашкой поле... Николай Сергеев. Звезда Антиноя. М., 1992. Мимолётности. М., 1995. Из гимна искусству. М.: Издательство Московского университета, 1999. |
|
||||