Николай Николаевич Русов
Прозаик, литературный критик, публицист, поэт

27.XII 1883 / 8.I 1884, Серпухов Московской губ. – не ранее августа 1942
Окончил историко-филологический факультет Московского университета

      Дед Н.Н.Русова по отцу был незаконным сыном князя Урусова. Отец, Николай Николаевич Руссов (sic!), был канцелярским служителем Костромской контрольной палаты. Мать, Екатерина Гавриловна, происходившая из крестьян Тульской губернии, получила образование в Николаевской женской гимназии. В восьмилетнем возрасте Русов поступил в Серпуховскую прогимназию; окончив ее, 3 года учился в V Московской гимназии. Согласно документам, в 1902 Русов поступил на славяно-русское отделение историко-филологического факультета Московского университета. Участвовал в работе двух студенческих обществ: историко-филологического и общества искусств, делал доклады о Тредьяковском, Надсоне, символизме и др. Посещал Соловьевское религиозно-философское общество и Литературно-художественный кружок; радикальность одной из его речей так рассердила Вячеслава Иванова, что последний хотел покинуть заседание кружка. Во время революции 1905 Русов увлекся анархизмом (в мемуарах А. Белого он фигурирует и под своей фамилией, и под кличкой «анархист»). Времени на учебу, по-видимому, не оставалось – весной 1906 он был только на втором курсе. 17 мая 1906 подал прошение об исключении из университета, однако уже через несколько месяцев решил вернуться в университет. В прошении о повторном принятии в университет от 8 декабря 1906 Русов объяснял свой майский уход «крайне расстроенным здоровьем и неблагоприятным стечением домашних обстоятельств». Получив разрешение на возвращение в университет с января 1907, он, тем не менее, не записался на лекции и не внес плату за весенний семестр и потому в том же году был уволен вторично. В третий раз был принят в университет в августе 1914 и в марте 1916 получил выпускное свидетельство.
      29 октября 1908 почему-то именно Русов, к тому времени более года назад уволенный из университета, был одним из двух молодых людей (имя второго не сохранилось), вручавших Л. Н. Толстому приветственный адрес студентов Московского университета по случаю 80-летия писателя. Подробный отчет об их пребывании в Ясной Поляне представлен в газетной заметке «Студенты у Л. Н. Толстого» («Русское слово», 1908, 31 октября, № 253). Тепло поблагодарив гостей, Толстой побеседовал с ними на разные темы – о политике («Это хорошо, что политика затихла в университете. Не надо насилий над людьми. А политика, в чем бы она ни выражалась, всегда заключает в себе желание одного человека подчинить себе волю других людей»), о современной литературе («Нехороша нынешняя литература. Слишком много в ней самоуверенности. <…> Может быть, я стар стал. Но я не понимаю декадентов. <…> Арцыбашев своим “Саниным” думал открыть что-то новое. Публика поверила ему. Между тем еще в древности были эпикурейцы – Санины»), о положении на Балканах (резко осудил аннексию Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины), об отношениях мужчины и женщины и серьезности такого шага, как брак («Сто раз обдумай, прежде чем жениться. И если есть хоть какие-нибудь сомнения – не женись»). В заключение Толстой по просьбе Русова подарил гостям свой портрет с собственноручной надписью «Московскому студенчеству».
      В 1905 появилась первая публикация Русова – стихотворение «В последний раз» (см. ниже). С осени 1907 он начал сотрудничать в газете «Вечерняя заря», где писал о Комиссаржевской, Мейерхольде, пьесах Блока, и в журнале «Перевал», где поместил статью «Андрей Белый и социал-демократия» (№ 10). Тогда же в первом (и единственном) выпуске журнала «Белый камень» были напечатаны два его новых стихотворения (см. ниже). В 1911 выпустил хрестоматию «Помещичья Россия по запискам современников» – отрывки из мемуаров и записок XVIII – начала XIX века. Постепенно от журналистики перешел к написанию романов и повестей: «Отчий дом» (М., 1911), «Озеро» (М., 1912, два издания), «Любовь возвращается (М., 1913), «Первый цвет» и «Золотое счастье» (М., 1916) и др. Проза Русова пользовалась популярностью среди читателей и вызывала благожелательные отзывы критиков.
      После Октябрьской революции Русов работал в политотделах Красной армии, ездил по России с лекциями. В конце 1919 в Екатеринбурге провел два месяца в тюрьме у красных. В начале 1920-х писал обзоры и рецензии для берлинской газеты «Накануне», например «Розанов и Достоевский», «Флоренский против Коперника». Последняя статья («Накануне», 1923, 25 марта, лит. прилож. № 45), представляющая собой восторженный отклик на книгу Флоренского «Мнимости в геометрии», содержит и выразительный портрет отца Павла:

Но одно можно повторить про Флоренского, что и про Хомякова: Ты мудр, как змей, как голубь, чист... Когда я вижу стремительно бегущего по шумной московской улице Павла Александровича, по тротуару, юркого среди людской тесноты, в неизменной поповской скуфейке, запахнувшись в рясу, и с пачкой книжек, я успеваю уловить только его длинный нос, рассыпанные кудри и мимолетный взгляд отсутствующих детских глаз в стыдливой улыбке. Я посмотрю ему вслед и подумаю: да будет благоприятна твоя жизнь, насыщенная трудом и мыслью...

      Если в начале 1920-х Русов печатался в центральной газете «Известия», то позже – лишь в отраслевой печати. В послереволюционное время ему удалось издать только одну книгу – роман «Обломки» (М., 1924; 2-е изд. М., 1926). Не был издан ни «Словарь русских мыслителей», над которым он интенсивно работал с 1918 по 1922, ни роман в стихах «Ярый год» (первоначальное название «Девятьсот пятый»), который он писал в первой половине 1930-х, ни другие его произведения. В 1927 и 1930 Русов подвергался аресту, был «вычищен» со службы. Последнее свидетельство о нем – его письмо А. Ф. Лосеву, написанное в августе 1942.

Основные источники: [РП:1800, т. 5; Богомолов 1999]