Микаэл Налбандян (Налбандьян; Михаил Лазаревич Налбандов)
Революционер, философ, прозаик, поэт и критик, классик армянской литературы, автор слов государственного гимна Армении
2/14.XI 1829, Новая Нахичевань (или Нахичеван-на-Дону, ныне Пролетарский
район Ростова-на-Дону) – 31.III / 12.IV 1866, Камышин Саратовской губ.
Был вольнослушателем медицинского факультета Московского университета

      Предки Налбандяна были выходцами из Крыма. Микаэл был десятым ребенком в семье кузнеца Казара (Лазаря) Демирчяна и его жены Марианэ Черченян. Свое образование Налбандян начал в религиозной школе Габриэла Патканяна. Под влиянием Патканяна он решил посвятить себя служению церкви. В 1848 был принят на службу в качестве секретаря епархиальной консистории епархии Нахичевана-на-Дону и Бессарабии, получил духовный сан. «Смелое обличение пороков навлекло на него вражду многих местных жителей из армян», – отмечает «Энциклопедический словарь» Ф.А.Брокгауза и И.А.Ефрона; имеются в виду начавшиеся уже тогда преследования революционных настроений молодого священнослужителя. В мае 1853 католикос Нерсес V Аштаркеци потребовал препроводить «замеченного в противозаконных деяниях» Налбандяна под полицейским надзором в Эчмиадзин. Спасаясь от преследований, в июле того же года Налбандян уехал в Москву, а в октябре стал учителем армянского языка в Лазаревском институте восточных языков. В начале 1854 он был арестован московской полицией, однако, учитывая его отказ от духовного сана (в 1854 освобожден от духовного звания Московским Армяно-григорианским духовным правлением) и поручительство соотечественников, вскоре был отпущен. В сентябре 1854 «из-за доносов» был уволен из Лазаревского института.
      В 1854 Налбандян стал вольнослушателем медицинского факультета Московского университета. Курса он так и не кончил; однако университетские знакомства сохранил. Один из его однокурсников, С.П.Боткин, в дальнейшем выдающийся врач, в тяжелый момент жизни Налбандяна поможет ему (см. ниже).
      С марта 1858 в Москве начал выходить армянский журнал «Юсисапайл» («Северное сияние») под редакцией Стефаноса Назаряна; Налбандян под псевдонимом Комс Эммануэль много писал для этого журнала. Его смелые публикации вызвали вопросы Петербургского цензурного комитета; опасаясь преследований, в марте 1859 Налбандян спешно выехал за границу «для лечения». Во время этой поездки встретился в Лондоне с А.И.Герценом и его единомышленниками (с «Полярной звездой», нелегально ходившей в России, он познакомился еще в 1856), что еще более укрепило его в революционных убеждениях. Впоследствии он стал своим человеком в доме Герцена. Н.А.Тучкова-Огарева вспоминала:

Помню одного армянина по фамилии Налбандов. Он был лет тридцати, некрасивый, неловкий, застенчивый, но добрый, неглупый, полный сочувствия ко всему хорошему. <…> Бывал очень часто у нас.

      Художественные произведения Налбандяна написаны на армянском языке. Его первые стихи были опубликованы еще в январе – апреле 1851 в еженедельной газете «Арарат». Расцвет творчества писателя пришелся на конец 1850-х. В июне 1859 в Зодене он написал «Песню итальянской девушки», в июле в Париже – стихотворение «Свобода» (три – очень разных – перевода этого стихотворения, Ю.Верховского, В.Звягинцевой и Л.Дымовой, приведены ниже). В эти же годы был создан ряд прозаических вещей, считающихся классикой армянской литературы: романы «Одному слово, другому невесту» (1858) и «Вопрошение мертвых» (1859, не окончен), «Дневник» (1858 – 60).
      Вернувшись в Россию, Налбандян посвятил несколько месяцев своему образованию: в апреле – июне 1860 сдал экзамены по кафедре армянского языка Санкт-Петербургского университета и подготовил диссертацию.
      С ноября 1860 по май 1862 Налбандян путешествовал по Европе и Азии. Практической целью путешествия было поручение Новой Нахичевани: в июле 1860 он был избран делегатом общественного собрания этого города и получил задание отыскать в Калькутте завещанное нахичеванцам наследство живших там еще в конце XVII в. армянских купцов; в Эчмиадзине его полномочия были заверены подписью католикоса всех армян. В дальнейшем (июнь – октябрь 1861) Налбандян успешно исполнил данное ему поручение: прибыв в Калькутту, он выучился английскому языку, ознакомился с местным законодательством, доказал основательность притязаний нахичеванцев и получил для них значительную сумму. (Там же он купил на свои средства носорога, предназначенного в дар Московскому зоологическому обществу.)
      Однако путь его не был прямым, и до Индии он побывал в самых разных странах. В ноябре 1860 он отправился из Эчмиадзина в Турцию. В Константинополе, тогдашнем культурном центре армян – турецких подданных, Налбандян подружился с редактором армянского журнала «Мегу» («Пчела») Сваджяном и вместе с ним занимался вопросами организации освободительного движения армян в Турции. Участвовал в создании армянского благотворительного общества. Затем Налбандян отправился в Италию (Сицилия, Неаполь, Рим, Генуя), где установил связи с гарибальдийцами. В январе 1861 через Париж поехал в Лондон и до марта, как пишет его биограф, «метался» между Лондоном и Парижем. 19 февраля в России был издан манифест об освобождении крестьян. Налбандян был одним из непримиримых критиков крестьянской реформы: вместе с А.И.Герценом, Н.П.Огаревым, М.А.Бакуниным, Н.А.Серно-Соловьевичем участвовал в обсуждении проекта воззвания «Что нужно народу», легшего в основу программы будущей «Земли и воли».
      Выполнив поручение нахичеванцев в Индии, Налбандян снова отправился по маршруту Константинополь – Париж – Лондон (где ему надо было уладить кое-какие формальности, связанные с индийским наследством) – Париж. В Париже в феврале – мае 1862 он закончил и издал под псевдонимом Симеон Маникян капитальный труд «Земледелие как верный путь» (1862), в котором призывал к общинному социализму, а единственным выходом для пореформенной России считал крестьянскую революцию. Впоследствии Бакунин посылал это издание для распространения в Россию под видом поваренной книги на армянском языке.
      В конце мая Налбандян вернулся в Петербург, а в июле поехал в Новую Нахичевань, чтобы отчитаться перед городским собранием по делу о завещании индийских армян. Через два дня после приезда он был арестован и в сопровождении жандармов отправлен в Петербург. Вот как объясняет причины этого ареста современный исследователь [Синельников 2006]:

Находящиеся в Лондоне русские эмигранты в своей переписке с родиной зачастую вообще избегали шифра, а заменяли его условным языком.       Весной 1862 года на пароходе, сразу же по прибытии в Петербург, был арестован связной лондонских революционеров Павел Ветошников. При нем, в частности, оказались письма Михаила Бакунина к Михаилу Налбандову (он же Налбандян, впоследствии – известный писатель и демократ). В своих обширных посланиях Бакунин изложил целый «зашифрованный лексикон» для переписки с ним. В нем присутствует свыше шестидесяти терминов – псевдонимы разных лиц, городов, географических областей, национальностей и т.п. Например: Правительство – Дурнов; Тайная полиция – Слепнев; Армяне – жиды; Греки – татары; Турки – сапожники; Грузия – Тула; Сослан – поехал по делам; Восточная Сибирь – Крым; Ю.М.Квятковская (теща Бакунина) – Анна Андреевна; Семья Квятковских (проживала в Томске) – Пантелеевы...       Бакунин познакомился с молодым Налбандяном в Лондоне вскоре после своего бегства из Сибири. Он являлся участником так называемой «Революционной организации армян». Арест Ветошникова и его откровенные показания привели к провалу Налбандяна. При его обыске полиция изъяла куда более содержательный кодированный словарь. Вот только небольшая часть его, но весьма характерная: Открыть торговый дом – сосредоточить и умножить войска; Покупать лен – с горцами начать переговоры и заключить союз; Иметь кредит – издавать газету; Для покупки товара – для восстания; Хронометр – пушка; Часы – штыковое оружие; Мука – порох; Пшеница – ядро... Судя по такому жаргону, намерения у армянских революционеров были самыми серьезными.

      На время длившихся более трех лет следствия и суда (так называемый «Процесс 32-х») Налбандян был заключен в одиночную камеру Алексеевского равелина Петропавловской крепости. Весной 1865 его выпустили из крепости, приговорив к высылке в Вятку. Однако благодаря медицинскому свидетельству проф. С.П.Боткина, который рекомендовал больному туберкулезом Налбандяну проживание в более теплом и здоровом климате, Вятка была заменена Камышином Саратовской губ., куда в ноябре Налбандян и был отправлен «на кумыс». Здоровье его все ухудшалось, и спустя несколько месяцев он умер. Родственники выполнили последнюю волю Налбандяна похоронить его на родине. В начале мая 1866 его тело перевезли в Новую Нахичевань. Гроб был встречен, как доносил жандарм, «с необыкновенным триумфом и почетом». Похороны Налбандяна превратились в массовую демонстрацию. Он был погребен в Крестовоздвиженском монастыре, в пяти верстах от города.
      Философскую и гражданскую лирику Микаэла Налбандяна критики оценивают по-разному: одни упрекают ее в сухости и схематизме, другие относят к вершинам армянской поэзии. Кроме отдельных стихотворений и стихотворных циклов, перу Налбандяна принадлежит антирелигиозная поэма «Похождения праотца» (создана в Петропавловской крепости в 1864, опубликована в 1903). Занимался он и стихотворными переводами на армянский язык (Пушкин, Лермонтов, Гете, Гейне, Беранже).
      Стихотворение Налбандяна «Песня итальянской девушки» было в 1918 – 1920 и вновь стало с 1991 текстом государственного гимна Армении; приведем его начало в переводе В. Звягинцевой:

Растоптана лихим врагом, Глумящимся над честью, Шлет родина сынов на бой, Во имя гневной мести. Бездольная! Немало лет В оковах, как в темнице, Но волей смелых сыновей Она освободится.

Основной источник: [Симонян 1984].