Словно лошадка по кругу,
Солнце бежит вдоль Земли.
Тесно прижавшись друг к другу,
Спят на волнах корабли.
Дремлют уставшие люди
И напевают во сне.
Всё, что когда-нибудь будет,
Ночью откроется мне.
Сон постучится в оконце
С белой большой бородой…
Всё спит, только бедное Солнце
Где-то бежит над Землёй.
20 апреля 1987
Цветок
На чердаке, где пыль и плесень
И хлам от прожитых веков,
Лежит среди неспетых песен
И непрочитанных стихов,
Среди пороков неубитых
И не отысканных богатств –
Цветок засохший и забытый,
Что и процвёл всего лишь раз.
14 февраля 1990
Пешка
Когда на шахматном просторе
В борьбе намечен перелом,
Когда фигурам нашим – горе,
И нас теснят со всех сторон,
Когда чудес уже не будет,
И всё почти предрешено,
Мы, пешки, маленькие люди,
Должны держаться всё равно!
Когда трубят тревогу трубы
И тень чернее от лица,
Дай Бог нам крепче стиснуть зубы,
Чтоб не сломаться до конца,
И продержаться до рассвета
На клетках шахматных полей.
Ведь пешки не меняют цвета!
И не бросают королей.
31 декабря 1990, февраль 1999
Остров розовых грёз
Кто слышал об острове розовых грёз,
Кто это название вслух произнёс?
Кто там побывал – пусть расскажет…
Мы долго скитались в пустыне морской,
Гонимые чёрной холодной тоской,
Пустых кораблей экипажи.
Но нашим не вняли мольбам небеса,
И ветер напрасно трепал паруса –
Так наши года пролетели.
На всех перекрёстках тумана и тьмы
Его очертаний не встретили мы –
Наверное, плохо глядели.
Старинные карты не врут никогда,
И где-то он есть, этот остров-звезда,
Сияет, искрится в тумане.
Горнисты опять протрубили подъём:
Он ждёт, он зовёт нас и ночью, и днём
И, значит, мы снова к нему поплывём
В бушующем злом океане.
5 ноября 1991
Половина
Мы собирались долго жить,
Смотрели смело в дали мы
И начинали фраки шить
Для орденов с медалями.
Удача сказочным лучом
Сияла неизменно,
И всё нам было нипочём,
И море – по колено!
Садилось солнце каждый раз
И снова поднималось,
И было всё это для нас,
Как нам тогда казалось.
Для нас любые в те года
Открыты были двери.
Дороги звали хоть куда,
И птицы песни пели.
Потом не сразу и не вдруг
Стал горизонт сужаться,
И двери начали вокруг
Тихонько закрываться.
Теперь, куда бы ни идти,
Настойчиво и грозно
Встаёт стеною на пути
Повсюду слово: Поздно!
Уже нам поздно начинать
На поприще на новом,
На небе звёзды выбирать
И восторгаться словом.
А жизнь летит как колесо,
Как с гор крутых лавина,
И впереди уже – не всё,
А только половина.
25–26 декабря 1998
Отдохни, моя лошадка,
Походи без седока.
Ведь бежать всю жизнь не сладко,
А дорога далека.
По зелёному по полю
Прогуляйся налегке,
А потом напейся вволю
На прозрачной на реке.
Пахнет сочною травою,
Когда летний дождь пройдёт.
Отдохнём мы здесь с тобою,
А дорога подождёт.
21 апреля 1999
Музыка
Чёрные точки сплошной вереницей
Встали на линиях в длинных рядах.
Может быть, это колосья пшеницы?
Нет, это просто уставшие птицы
На телеграфных сидят проводах…
Каждая нота должна быть пропета,
Каждая нота несёт свою весть.
Мы приготовились. Публика, где ты?
Хор исполняет «Многая лета»
Всем, кто на свете пока ещё есть.
1–2 мая 1999
Полковник
Когда дрожащею рукой
По мятой карте войсковой
Полковник судорожно водит
И уверяет, что пока
Известий нет наверняка,
И ничего не происходит,
Все знают, что произошло:
Всё войско в бегство перешло,
И рота роту обгоняет,
И даже полковой трубач
Несётся опрометью вскачь
И на скаку трубу роняет.
Повсюду в спину дышит враг.
Вот знаменосец бросил флаг
В безумном бешеном азарте.
Толпа неровная бежит.
Полковник с картою лежит,
И кровь его течёт по карте.
23 мая 1999
Лето
Горячее лето зовёт и смеётся,
Но в руки ко мне не идёт, не даётся.
Бегу я за ним как за бабочкой мальчик,
И солнце на небе – оранжевый мячик.
А лето хохочет и мячик бросает:
Лови! Не поймал, и тепло угасает.
Скукожились листья, и лес оголился,
А мяч – далеко за моря укатился.
30 июля 1999
Ты молод
Как просто считать, что ты молод всегда!
А все, кто моложе, – лишь дети.
По мере того как проходят года,
Детей стало много на свете.
А взрослых всё уже смыкается круг.
Но ты ведь родился в рубашке
И видишь, когда оглянёшься вокруг,
Одни лишь ребячьи мордашки.
И если ты ходишь с седой бородой,
Она ничего не меняет:
Ведь ты же решил, что всегда молодой.
Твоя борода это знает.
25 мая 2000
Падающий ангел
Здесь тьма кромешная и холод,
И ты сюда не торопись.
Не падай, ангел, ты так молод!
За воздух и за птиц держись!
Держись за все воспоминания,
За города и поезда.
И загадай скорей желание –
Ведь рядом падает звезда.
13 февраля 2006
Негативы хранятся
Чья-то юность и чья-то старость
Улыбаются в объектив.
Это всё, что от них осталось –
Пожелтевший дагерротип.
Позапрошлого века тени
Смотрят пристально в бесконечность.
Им Луи Дагер – добрый гений –
Подарил бессмертную вечность.
Букв старинные очертания
На картоне внизу золотятся:
Домъ на Мытной. Чижовъ и компанiя.
Негативы хранятся.
Обещают буквы несбытное,
Невозможное, сказку, утопию:
Поезжай хоть сейчас на Мытную,
Закажи хоть тысячу копий!
Непонятно, в каком измерении,
На каких только полках пылятся,
Не подвластны ни Богу, ни времени,
Негативы хранятся.
Если мучают воспоминания
И встают в беспокойный ряд –
Загляни к Чижову с компанией!
Они все негативы хранят.
25 февраля 2006
Сон птицы
Выстрел. И заперто всё на замок.
Двери в будущее закрыты.
Вниз по склону – перьев комок:
Дробью свинцовой крылья пробиты.
Больно! Как больно о камни биться
Раненой птице.
В небе у ангелов скорбные лики.
Господи! Есть ты или нет?!
Горло захлёбывается в крике:
Где лотерея? Дайте скорее
Птице счастливый билет!
Падает вниз она, не дыша,
На острые ветки орешника,
И вот уже птичья душа
Из тельца выходит как из скворечника…
Вот он, билет – на полке пылится.
Кто там просил? Какая-то птица…
Всё. Боли нет. И выстрела не было.
Был только сон, ты проснулась в гнезде.
Обычная ночь, бездонное небо
И тихо везде.
Ну что ты, маленькая! Успокойся.
Всё хорошо, ничего не бойся.
Счастье хоть малою крупицей
Каждому может быть роздано.
Чудо должно хоть однажды случиться.
Ты помолись своему Богу-птице!
Ты по его ведь подобию создана.
26 февраля – 3 марта 2006
Игрушки
Игрушки ждут, когда их приласкает
Доверчивая детская рука.
Но дети потихоньку вырастают
И смотрят на игрушки свысока.
Теперь у них совсем другие игры –
Жестокие и взрослые вполне.
Игрушечные зайчики и тигры
В их памяти лежат на самом дне.
Ты помнишь, кукла, как тебе ребёнок
Рассказывал приснившиеся сны
И спрашивал, обняв тебя спросонок,
Как долго ещё ждать ему весны?
Игрушки были ласковы и робки
У маленьких хозяев на руках.
Теперь они заброшены в коробки,
Лежат на позабытых чердаках.
Игрушки тоже медленно стареют,
Их детство сразу в старость перейдёт:
И шкурка у медведя побелеет,
И куклу сеть морщинок оплетёт.
4 марта 2006
Тексты предоставлены автором
Звук: исполнение авторское
