В очереди
– Посмотри, как нахально втирается дед!
Гражданин, нужно очередь раньше занять!
Что же будет, коль все перестанут стоять?
– Счастье, милые! – мы услыхали в ответ.
1943
В лесу молчанье брошенной берлоги,
Сухая хвоя скрадывает шаг.
Есть радость – заблудиться в трёх соснах,
Присесть на пень и не искать дороги.
1943
Подмосковье
Здесь начинается Москва
С оврагов и грачей,
С кудрявой ивы у мостка,
С приезжих москвичей,
С антенн, церквушек, облаков,
Горчичной желтизны,
Грохочущих грузовиков
И сельской тишины.
1945
Среди развалин, в глине и в пыли,
Улыбку археологи нашли.
Из черепков, разбросанных вокруг,
Прекрасное лицо сложилось вдруг.
Улыбкою живой озарено,
Чудесно отличается оно
От безупречных, но бездушных лиц
Торжественных богинь или цариц.
Взошла луна. И долго при луне
Стояли мы на крепостной стене.
Ушедший мир лежал у наших ног,
Но я чужим назвать его не мог.
Ведь в этой древней глине и в пыли
Улыбку археологи нашли.
1954
Семена на снегу
Здесь сучья лип чернеют строго.
Морозный блеск и тишина.
И облетают понемногу
С продрогших веток семена.
Кружат над снежною поляной
И падают, оцепенев,
И странно видеть бездыханный,
На снег ложащийся посев.
Для невнимательного взора
Природа севера бедна.
Но разве беден лес, который
Доверил снегу семена?
Весна придёт, весна растопит
Невозмутимый белый пласт
И всё, что в нём зима накопит,
Земле разбуженной отдаст.
1955
Весенняя сказка
Дружно
Ударились
Рыбы
Об лёд –
И на реке
Начался
Ледоход.
1957
Виктору Бокову
Нет ничего прочней,
Чем битая посуда.
Что происходит с ней?
С ней происходит чудо.
Хрупка и коротка
И стоит слишком мало
Жизнь чашки и горшка
И звонкого бокала.
Зато у черепков,
Осколков и обломков
В запасе даль веков,
Признание потомков.
1958
«Жить-жить-любить! Жить-жить-любить!» –
Звучит из чёрного куста.
«Жить-жить-любить! Жить-жить-любить!» –
Как эта песенка чиста.
А где ж певец? «Жить-жить-любить!»
Подходим ближе. Вот те раз!
А он своё «жить-жить-любить!»
Свистит и не боится нас.
Чего бояться? Жить-любить!
Любовь – и больше ничего!
Но погляди – «жить-жить-любить!» –
Кружит подружка близ него.
Пускай кружит! «Жить-жить-любить!» –
Он так искусством увлечён –
«Жить-жить-любить! Жить-жить-любить!» –
Что и её не видит он!
1959
Благополучие
Сошла земляника. Черника поспела.
В лесу чистота и уют.
А птицы чирикают только по делу,
Но песен, увы, не поют.
1960
Ночные голоса
Горит костёр, и дремлет плоскодонка.
И слышится всю ночь из-за реки,
Как жалобно, взволнованно и тонко
Своё болото хвалят кулики.
1960
Как хорошо уметь читать!
Не надо к маме приставать,
Не надо бабушку трясти:
«Прочти, пожалуйста! Прочти!»
Не надо умолять сестрицу:
«Ну, почитай ещё страницу!»
Не надо звать,
Не надо ждать,
А можно взять и почитать!
1962
Любили тебя без особых причин:
За то, что ты – внук,
За то, что ты – сын,
За то, что малыш,
За то, что растёшь,
За то, что на маму и папу похож.
И эта любовь до конца твоих дней
Останется тайной опорой твоей.
1967
Первый курс
Что за странная окрошка?
Взлёты мысли и зубрёжка,
Каблучков девичьих стук,
Спор и хохот до упаду,
Семинары, серенады –
Смесь гремучая детсада
С академией наук.
1968
Древняя надпись
Недвижный камень рухнувшего храма
И прописными буквами строка.
Ни запятых. Ни точек. Телеграмма,
Идущая неспешно сквозь века.
1968
Городок
О перекрёсток детства! В мир безбрежный,
В его простор, желанный, неизбежный,
На юг, на север, запад и восток
Идут дома... Мой санный и тележный,
Мой летом травяной, зимою снежный,
Мой деревянный, с виду безмятежный,
Садово-огородный городок.
1969
Больничный двор
За белёным забором больницы
Георгины и розы цвели,
Распевали весёлые птицы
И жужжали большие шмели.
С мокрой клумбы, как запах лекарства,
Разносился цветов аромат.
И хозяин волшебного царства,
Брёл больной, запахнувши халат.
И мечтал я вот так же одеться,
В сад явиться, пройтись по нему.
Человек не завидует в детстве
Разве только себе самому.
1969
Е.Я.Хазину
Мировая поэзия слишком грустна.
Хор поэтов, в отличье от птичьего хора,
Даже если рассвет, даже если весна,
Про былые невзгоды забудет не скоро.
Как и птицы, поэты поют о любви,
Но всё больше о боли, изменах, разлуке.
Правда, есть у поэтов свои соловьи,
У которых сладки даже горькие звуки.
1969
из цикла
«Кукольный
театр»
Королевская гвардия
Королевские солдатики
Маршируют до зари.
Изо всей из математики
Знают только: – Раз-два-три!
1967–1971
Земляничная канава
В далёкий лес ребят орава
Давно с лукошками ушла.
А малышей ждала канава.
Там тоже ягода была.
Берёшь с собой стакан гранёный
И пропадаешь с головой,
Счастливый, целеустремлённый,
В канаве этой луговой.
Все ягоды раздашь, бывало,
Раздаришь всё, что принесли,
Как будто нам передавала
Канава доброту земли.
1969
Турники
Всюду были турники:
Во дворах и на опушках,
В поле, в школе, у реки,
В городах и в деревушках.
И на этих турниках,
Меж столбов, полны веселья, –
Перекладина в руках, –
Физкультурники висели.
Добродушны и скромны,
Напрягались и взлетали.
«Это важно для страны!» –
Мы в глазах у них читали.
1970
Лось
Слышу, хрустнула ветка,
И сразу увидел лося,
А лось увидел меня.
Стоит и не шелохнётся...
И всё ж на моих глазах
Теряет лось очертанья:
Ветки слились с рогами,
С кустами сливается тело,
С берёзовыми стволами
Уже сливаются ноги.
Лес, породивший лося,
Прячет своё дитя.
1971
Наполеон на воздушном шаре
Из Мориса Карема
Наполеон на воздушном шаре
Вдруг улетел неизвестно куда.
Сопровождает государя
Старая гвардия как всегда.
Взял он с собою пушки и порох,
Чтобы устраивать в небе грозу,
И затерялся в воздушных просторах,
К радости всех, кто остался внизу.
Славят героя народы и страны.
Франция снова весельем полна.
Глухо за тучей гремят барабаны.
Пляшет народ. Улетела война!
1972
Итак, библиотека, картотека,
Наброски, сноски, выписки, мечты.
И вдруг ты набредёшь на человека,
Который занят тем же, что и ты.
Откуда он? Как мог он породниться
С мечтой неясной, с замыслом твоим?
И кажется, что светится страница,
В прекрасный час написанная им.
И радуешься ты ему как брату,
А если он уже землёю взят,
Ты ощутишь как свежую утрату
То, что случилось, может, век назад.
1972
Гляжу с высоты
На обиду.
Теряю обиду
Из виду.
1972
Неделя детской книги
Бологое... Бологое...
На озёрах синий лёд.
Вдоль по речке с острогою
Ходит мальчик, рыбу бьёт.
И с азартною ухмылкой
Он пронзает рыбу ту
Алюминиевой вилкой,
Что привязана к шесту.
До меня ль сейчас мальчишке?
Встреч с поэтом он не ждёт
И на праздник детской книжки,
К сожаленью, не придёт.
Рыб-то, рыб в воде холодной!
Остальное – суета.
И душа его свободна,
Потому что – занята.
1978
Что-то грустно. На сердце тоска.
Не ввести ль куда-нибудь войска?
С милым домом разлучённые,
В горьком странствии своём,
Пьем мы только кипячёную,
На чужих вокзалах пьём.
Было нам в то время грозное
Чем залить свою тоску.
Эх ты, царство паровозное!
Сколько хочешь кипятку.
Погодите-ка, товарные!
Пей, бригада, кипяток.
Пропустите санитарные
Эшелоны на восток.
Погодите, пассажирские!
Сядьте, дети, на траву.
Воевать полки сибирские
Мчат курьерским под Москву.
Командиры осторожные
Маскировку навели.
Эх, берёзоньки таёжные,
Далеко ж вас увезли.
Паровоз рванёт и тронется,
И вагоны полетят.
А берёзки как на Троицу,
Как на избах шелестят.
1981
Скалы и облака
1
Облака похожи на скалы,
Скалы – на облака.
Только скалы
Меняются мало.
Чтобы растаять, нужны века.
2
Я по сравненью с облаком – скала.
За мною
Бесконечное былое.
Я – облако в сравненьи со скалою.
Как жизнь моя мала!
3
Время течёт неслышно.
А вдруг оно неподвижно,
И скользят по нему, обдирая бока,
Люди, скалы и облака.
1983
Молодой моряк вселенной:
Валерий Брюсов
Наш буйный век жесток и жёсток,
Мечтами полон и жульём,
Как будто сотворил подросток
Тот мир, в котором мы живём.
Как будто вырвавшись от мамы,
Как одуревшие сынки,
Готовят к драке кулаки
И президенты, и имамы
(Хотя они и старики),
И ибрагимы, и абрамы,
И правые, и леваки.
И, как подросток, ищет порно
Тот, кто женат давным-давно.
Сперва эскизики в уборной,
А там секс-лавки и кино.
И сколько мыслей – столько бредней,
Побед отважных, страшных бед.
О Человек! Твой возраст средний –
Четырнадцать-пятнадцать лет.
(Тинэйджер – скажут англичане.)
Ты помышляешь о романе
С цивилизацией иной,
Любовью чистой и женой,
И видишь в ней уже заране
Нездешний разум, внеземной.
Разумны инопланетяне,
А ты чего такой шальной?
В земле, в преданиях священных,
Как неразгаданный привет
От обитаемых вселенных,
Ты всё пришельцев ищешь след.
И до забот обыкновенных,
Простых расходов, не военных,
Тебе порой и лела нет.
Марс блещет красной фарой алой.
О, пыльный край промёрзших скал!
Когда бы там нашлись каналы,
То ты уже туда б слетал,
Металл на войны б не метал.
Мать мало ценят в эти годы.
Не скорби видят в ней черты,
А той, привычной доброты.
Успеха ради, ради моды
Терпенье матери-природы
Всё чаще истощаешь ты.
А дома мусор, дым, отходы,
Пыль, грязь, не политы цветы.
Так что же? Разнесём планету?
Отравим воды наших рек?
Друг друга превратим в калек?
Что можешь ты сказать на это,
Стократ воспетый и отпетый,
С заглавной буквы Человек?
1983
Незлопамятность
Она совсем не помнит зла,
Какое людям принесла.
1987
Юбилейщики
Сколько прыти ребячьей в седых юбилярах:
Там закажет статью, там – хвалебную речь.
Сам себе под подушку кладёт он подарок,
Чтобы завтра его с восхищеньем извлечь.
1988
Веткой осины луплю по огню.
Искры кусают босую ступню.
Мох дымится у ног.
Может, кто-то поджёг?
Под ногами земля горит.
Вот что классовый враг творит!
Может быть, этот враг коварный,
Чтобы мы доверяли ему,
Лихо тянет рукав пожарный,
Тонет в пламени и дыму.
Дым валит по пням и кореньям.
И как будто весь лес в кострах.
Самый храбрый под подозреньем.
Самый добрый внушает страх.
1989
Гораций бросил щит перед врагом
И с поля битвы ринулся бегом,
Спасая этим собственную шкуру
И древнеримскую литературу.
Но правду о себе («я, дескать, трус»)
Бесстрашно возгласил любимец муз.
1992
Читая Маяковского
...
«Построенный в боях социализм»
В боях построить можно танки,
Землянки, бункеры, времянки.
1993
Кошмар
Всё до ужаса было знакомо.
Стенгазета. Приказов доска.
Рядом с ней объявленье месткома
И ещё два каких-то листка.
На плакате по ленте багровой
Почему-то славянская вязь:
«Человек человеку корова», –
Прочитал. И проснулся, смеясь.
1994
из цикла
«Красавицы
моей юности»
...
3
Это было в начале сорок девятого.
Горбоносой студентки прелестная чёлка.
Я сказал: – Ты похожа на Анну Ахматову!
А она: – Как не стыдно! Ведь я комсомолка!
1994
Идёт религиозная война.
В аду – одни святые имена!
Те гибнут за Христа, те – за Аллаха,
А правит бал шайтан и сатана.
1995
Русская идея
Простим своей стране её историю.
Она не будет больше, господа
(Как в детстве говорили иногда!)
И климат ей простим, и территорию,
И бездорожье. Это не беда!
Не будем ей указывать отечески,
За кем идти и двигаться куда.
Она решила жить по-человечески.
Простим её за это, господа!
1995
Один укол стального жальца –
Анализ крови сделан мне.
Он, правда, высосан из пальца,
Но убедителен вполне.
Хокку
Кругом только иероглифы.
Я – снова младенец,
Не знающий ни одной буквы.
Киото, октябрь 1997.
Подсолнух
Всё утро дождик. Ничего весёлого.
Но есть у солнца друг. Один из лучших.
Упрямо поворачивая голову,
Он ищет солнце, спрятанное в тучах.
Маленький ангел дождя
Из Мориса Карема
Ангелочек дождевой
С крыльями из ветерка!
Ты дрожишь передо мной
Вроде мокрого листка.
Под окном моим не стой!
Лезь в окно! Побудь со мной!
В доме я один пока.
И берёт меня тоска.
Ангелочек дождевой
С крыльями из ветерка!
Ты не бойся, я не злой.
Вот тебе моя рука!
Лезь скорей ко мне, малыш!
Почему ты так дрожишь,
Ангелочек дождевой
С крыльями из ветерка?
Мокнут травы и кусты.
Но согреться можешь ты.
На скамью со мною сядь,
Будем мы с тобой играть.
Это поезд заводной,
Вот солдатиков войска.
Не дрожи, побудь со мной,
Ангелочек дождевой
С крыльями из ветерка!
Валентин Берестов.
Избранные произведения в двух томах. Москва, издательство имени Сабашниковых, Вагриус, 1998.
Избранные стихотворения. С-Пб: Вита Нова, 2003.
Тексты трёх последних стихотворений предоставлены Натальей Ивановной Александровой, вдовой Валентина Берестова.
Звук: исполняет автор, некоторые стихотворения звучат в другом варианте.
