Виссарион Григорьевич Белинский
      30.V / 11.VI 1811, крепость Свеаборг, Великое княжество Финляндское – 26.V /
      7.VI 1848, Санкт-Петербург
      Литературный критик, публицист
      Учился на словесном отделении Московского университета

      Фамилия Белинский искусственного происхождения. Отец критика, Григорий Никифорович (1784–1835), начал свое образование в пензенской семинарии; вероятно, именно там ему, сыну священника Трифонова из села Белынь Пензенской губ., была присвоена фамилия Белынский, которую сын, Виссарион Григорьевич, в студенческие годы слегка видоизменил, начав писаться Белинским.
      Будущий критик родился и провел первые годы жизни в крепости Свеаборг, где его отец, выпускник петербургской Медико-хирургической академии, служил младшим лекарем флотского экипажа. В 1816 г., после выхода Григория Никаноровича в отставку, семья вернулась в родные края, в Пензенскую губ., и обосновалась в уездном городе Чембаре (в 1948 г. переименован в г. Белинский). Виссарион начал свое образование в чембарском уездном училище, где обучался с 1820 г., а в 1825 г. был переведен в пензенскую гимназию, где учился по 1828 г. Благодаря счастливому стечению обстоятельств сохранилось обстоятельное описание школьных лет Белинского (см. воспоминания И.И.Лажечникова).
      Не окончив гимназии, Белинский решил поступать в Московский университет, что ему вскоре и удалось: в августе в 1829 г. он уехал в Москву и в том же году стал «казеннокоштным» студентом словесного отделения. (Подробнее о его студенческих годах см. в воспоминаниях Н.А.Аргилландера и П.И.Прозорова.) Однако уже в сентябре 1832 г. он был отчислен из университета с формулировкой: «из-за слабого здоровья и ограниченности способностей». Начал зарабатывать переводами с французского, а вскоре нашел себя как литературный критик, статьи которого стали играть все более заметную, а затем едва ли не первую роль в русской культурной жизни.
      В то же время «неистовому Виссариону» не удалось осуществить мечту своей юности, о которой он писал и в частной переписке (см. письмо М.М.Попову ниже), и в критических статьях, например в рецензии «Стихотворения А.Коптева» [Белинский 1953, с. 250–251]:

Вы не поверите, как обрадовали меня «Стихотворения» г. А.Коптева, в какое восхищение привели они меня! Они напомнили мне то невинное, золотое время детства, когда, еще будучи мальчиком и учеником уездного училища, я в огромные кипы тетрадей неутомимо, денно и нощно, и без всякого разбору, списывал стихотворения Карамзина, Дмитриева, Сумарокова, Державина, Хераскова, Петрова, Станкевича, Богдановича, Максима Невзорова, Крылова и других, когда и плакал, читая «Бедную Лизу» и «Марьину рощу», и вменял себе в священнейшую обязанность бродить по полям при томном свете луны, с понурым лицом à la Эраст Чертополохов. Воспоминания детства так обольстительны, к тому же природа дала мне самое чувствительное сердце и сделала меня поэтом, ибо, еще будучи учеником уездного училища, я писал баллады и думал, что они не хуже баллад Жуковского, не хуже «Раисы» Карамзина, от которой я тогда сходил с ума.

      Трепетное отношение к поэзии сквозит и в предисловии к написанной в студенческие годы драматической повести «Дмитрий Калинин» [Белинский 1953, с. 419–420]:

Чтение поэтов, чтение истории, углубление в самого себя, печали, радости, восторг, равнодушие, волнение страстей, порыв к чему-то неопределенному, тоска по чем-то неведомом размышление о человеке, о непонятной смеси доброго и злого, высокого и низкого, составляющей существо его, мысль о другом, таинственном мире родят тысячи вопросов безответных волнуют юный, неопытный ум, как неразрешимая, но слабо понимаемая каким-то темным чувством загадка. В это поэтическое состояние душа человека воспламеняется каким-то неясным, но сильным желанием выразить самое себя, грудь его волнуется каким-то тревожным чувством неизъяснимого беспокойства, и он желает раскрыть ее, показать свое сердце, чтобы могли прочитать и истолковать самому ему те непонятные буквы, которые начертаны на нем рукою неведомого. Кому знакомы эти редкие минуты восторга, тот поймет меня.

      До нас дошло только одно стихотворение Белинского, «Русская быль», опубликованное им в мае 1831 г., поэтому трудно судить, смог ли бы он при других жизненных обстоятельствах стать крупным поэтом.

Н.Н.Перцова

Основные источники: [Лажечников 1989, Белинский 1953].