В.А.Успенский^*)
      Лидия Владимировна Кнорина
      (20 августа 1944 г., Москва – 4 июня 1994 г., Москва)

      Впервые я увидел Л.В.Кнорину осенью 1962 г., когда она поступила на первый курс Филологического факультета Московского университета. Тогда она была Лида Барлас – по отцу, известному литературоведу Владимиру Яковлевичу Барласу (1920–1982). Кнориной, по первому мужу, она стала на одном из младших курсов, но для меня ещё долго была Барлас.
      Лида поступила на знаменитый ОСИПЛ – отделение структурной и прикладной лингвистики, единственное отделение факультета, где преподавалась, причём на протяжении всех пяти курсов и достаточно серьёзно, математика. Годы её учёбы пришлись на расцвет ОСИПЛа, впоследствии прерванный неуклюжими действиями тогдашнего университетского начальства. Поступала она и в предыдущем, 1961–м году, но получила двойку по сочинению. В рецензии экзаменаторов
отмечено, что ошибок нет, но «не раскрыта тема».
      Лидин курс был очень сильным – одним из самых сильных курсов за всё время существования ОСИПЛа. Преподавать на нём – а я, в отдельные годы, преподавал этому курсу математику – было интересно.
      Даже на фоне этого сильнейшего курса Лида выделялась своими способностями. Не исключено, что она оказалась самой способной, если не сказать талантливой, в своём выпуске. Я пишу «оказалась», потому что творческий потенциал Л.В.Кнориной раскрывался её окружению сравнительно медленно.
      Уже после её смерти я узнал, что она исполняет песни на собственные слова и мелодию (но без музыкального сопровождения). Мне довелось услышать магнитофонные записи. Предполагаемая публикация текстов этих песен не даст должного представления о самих песнях: дело не в текстах, а в манере исполнения, в интонации, отчасти напоминающей интонацию Новеллы Матвеевой.
      Будучи студенткой, она сделалась ученицей выдающегося лингвиста А.А.Зализняка. Под его руководством защитила в 1978 г. кандидатскую диссертацию «Функционирование слов с неполным набором морфологических показателей в современном русском языке» (оппоненты Ю.С.Маслов и Л.П.Крысин). Впоследствии Л.В.Кнориной опубликовано свыше 40 работ, и ещё несколько работ находятся в печати. Впечатляет разнообразие их тематики. Название диссертации соседствует с такими названиями, как «Оценка семантической нагрузки падежа» (1981), «Грамматика и норма в поэтической речи» (1982), «Проблемы автоматического индексирования» (1983), «Генитивные сравнения в поэзии Пастернака» (1983), «Языковое планирование и теория языка» (1990), «Языковая семантика в средневековой еврейской философии» (1991). Отмеченное разнообразие, впрочем, не означает разбросанности: можно проследить глубинные связи, соединяющие между собой большинство работ Кнориной.
      Моё непосредственное сотрудничество с Л.В.Кнориной началось в середине восьмидесятых годов, когда мне захотелось опубликовать на русском языке лингвистическую работу восемнадцатилетнего Исаака Ньютона. На английском языке она была опубликована лишь в 1957 году, и о существовании такой публикации я узнал от Вяч. Вс. Иванова.
      Нужно было найти эту английскую публикацию, располагая лишь приблизительными библиографическими данными, прочесть её, понять и грамотно перевести на русский язык. (Надо сказать, что подавляющее большинство рукописей Ньютона не опубликовано до сего времени, и одна из причин этого в том, что потенциальные публикаторы не в состоянии их понять.) Мне было ясно, что эту ответственную работу, и к тому же с неясным исходом, некому поручить, кроме как Л.В.Кнориной. Я попросил её заняться этим делом, она включилась в него с энтузиазмом и ответственностью, следствием чего стала публикация в двадцать восьмом выпуске «Семиотики и информатики»: Исаак Ньютон. Об универсальном языке (перевод, примечания и послесловие Л.В.Кнориной).
Именно Л.В.Кнорина приоткрыла мне загадочный внутренний мир Ньютона. Все знают, что Ньютон великий физик. Просвещённое меньшинство знает, что Ньютон имел также интересы в области теологии и библеистики. И уж только единицы воспринимают Ньютона как выдающегося теолога и библеиста, занимавшегося также – в целях подтверждения своих теологических и текстологических взглядов – и вычислением хода небесных тел. Лидия Владимировна просветила меня в отношении истинных мотивов, интересов и занятий Исаака Ньютона: Ньютон, объясняла мне она, пытался расшифровать речь Бога, выраженную как в символах текстов, так и в знаках природы.
      Интерес Ньютона к Библии и тому языку, на котором она написана, оказался созвучен собственным интересам Кнориной. В 1992 и 1993 гг. она читала специальный курс библейского иврита на Филологическом факультете МГУ. Для проведения занятий по указанной теме она была зачислена весной 1994 г. на полставки на кафедру истории и теории мировой культуры Философского факультета МГУ. 17 марта она прочла на Философском факультете первую лекцию, а 19 мая приняла зачёты; предполагалось, что курс будет продолжен в 1994–1995 гг.
      Основным местом работы Л. В. Кнориной с апреля 1991 г. был Отдел языков Института востоковедения РАН, а до того, с ноября 1969 по март 1991 г., – Отдел лингвистического обеспечения информационных процессов ВИНИТИ.
      Тяжёлый грипп, постигший Лидию Владимировну в начале февраля 1994 г., наложившийся на крайнее переутомление, привёл её к душевной болезни. В период острой депрессии она покончила с собой 4 июня 1994 г. Скрытно выйдя на рассвете из дома, она взяла с собой удостоверение личности, фотографию дочери и проездной билет, но не взяла ключи.


Жизнь прекрасна и беспощадна. В.Барлас – Л.Кнорина. Эссе, стихи, письма, воспоминания друзей и близких. Составитель Т.Барлас. М.: Готика, 1997.